Турция старая и новая - страница 7

приглашают на чай, на прогулку или на катанье, и проводят там по нескольку часов, угощают друг друга, пьют, едят, курят наргиле и трубки, красятся, наряжаются, точно так же, как в гареме», — так писал в своих воспоминаниях Владислав Яблоновский, врач по профессии, нашедший после подавления январского восстания 1837 года убежище в Турции и работавший как раз в Бурсе.

Моя первая встреча с Турцией только подтвердила представление о ней как об экзотической стране. Вечерний Стамбул, если смотреть на него из окна идущего на посадку самолета, — это сверкающий тысячами огней город из восточной сказки… Такое впечатление еще более усилилось, когда мы подъехали к городским крепостным стенам. Эти полуразрушенные зубчатые стены, которые по вечерам искусно подсвечиваются прожекторами, помнят времена римского владычества в V веке,’ расцвет и падение Византийской империи. И хотя город менял и властителей, и название, он уже сотни лет тому назад поставил свою неизгладимую печать на всю историю человечества. Слова «патина истории» как нельзя лучше подходят именно к Стамбулу, и это особенно бросается в глаза, когда знакомишься с городом вечером и когда темнота и искусные световые эффекты сглаживают убожество и нищету кварталов стамбульской бедноты, прилегающих к крепостным стенам.

Едва я на следующее утро вышла на стамбульские улицы, как впечатление восточного волшебства рассеялось. Я увидела перед собой беспорядочное и хаотичное нагромождение уютных старинных строений и современных дворцов, роскошь которых граничит с плохим вкусом, и оживленную пеструю и шумную толпу, похожую на пчелиный рой. Эта контрастность во внешнем облике города каким-то неуловимым образом сливается в неоднородное, но тем не менее гармоничное целое. Стамбул с двумя с половиной миллионами жителей[1] является единственным на свете городом, который расположен на двух континентах, разделенных холодными и мутными водами Босфора. Этот важный в стратегическом отношении пролив длиною около тридцати километров, отделяет в этом месте азиатскую часть города от европейской. Босфор скорее похож на широкую полноводную реку — в самом узком месте ширина его достигает всего пятисот пятидесяти метров. Но не только этим определяется географическое положение своеобразного города. Та его часть, которая находится на европейском берегу, делится бухтой Золотой Рог на старый Стамбул, расположенный, как и Рим, на семи холмах: здесь множество мечетей, прекрасные памятники византийской и османской архитектуры, и на псевдосовременные, малопривлекательные деловые кварталы Галата и Пера, которые теперь называются Бейоглу. За Золотым Рогом холодный Босфор сливается с теплым Мраморным морем, песчаные пляжи которого составляют также неотъемлемую часть Стамбула.

Что составляет неповторимую красоту Стамбула? Трудно сказать. Живописные ли кривые улочки, то поднимающиеся круто вверх, то спускающиеся вниз? А может гармония древних стен, пышной зелени и воды, омывающей город с трех сторон? История Стамбула и поныне жива в старотурецких деревянных домах с нависающими над улицей балконами. Она заложена в устремленных вверх минаретах и в куполообразных, наподобие византийских, сводах бесчисленных мечетей, которыми османские султаны украшали столицу. По сей день живо и византийское прошлое Стамбула. Если хочешь по топографии города узнать историю Византии, надо отправиться в ту часть города, которая заключена как бы в треугольнике между крепостными стенами, Золотым Рогом и Мраморным морем.

Уже в VII веке до нашей эры полулегендарный Визас, выходец из дорической Мегары, основал здесь город-крепость Византион, в котором осели греческие колонисты. Однако подлинная история Византии началась в 330 году, когда римский император Константин Великий после победы над греческой колонией на Босфоре расширил крепость и объявил ее своей столицей, названной в честь победителя Константинополем. Спустя несколько десятилетий наступил последний раздел Римской империи на западное И восточное царство (последнее со столицей Константинополем), а после покорения самого Рима в 476 году германскими варварами Константинополь стал единственной столицей империи. Этот город, как когда-то Афины, а потом Рим, начал играть роль политического и духовного центра всего Средиземноморья.