Турнир - страница 14

Тогда Куренай предлагает провести осмотр и пальпацию вен. Ледяной аутоскоп – не самое приятное ощущение, и когда она шутит на этот счет, я расслабляюсь окончательно.

- Есть шум, и частота сердцебиения усиленная, - наконец, врач садится напротив меня. – Возможно, мерцательная аритмия. Скорее всего, тахикардия. Необходимо проверить, есть ли дефицит пульса, сделать электрокардиограмму, сдать анализы крови. Сейчас выпишу вам направление.

- Доктор Куренай, скажите… это серьезно?

- Проблема в том, что любые подобные отклонения могут не вызывать опасных симптомов вплоть до осложнений. Я ничего не могу утверждать, пока не увижу результат электрокардиограммы.

Она какое-то время молчит, сосредоточенно заполняя необходимые бумаги. А затем, подняв на меня серьезный взгляд, спрашивает почему-то очень тихо:

- Скажите, вы испытываете чувство беспричинного страха?

- Бывает.

На лице женщины отражается неясная эмоция. Немного подумав, она добавляет еще одно направление.

- Ясно. По возможности сдайте все анализы сегодня. Завтра они будут готовы, и я запишу вас на прием.

- Хорошо. Спасибо.

Когда дверь за спиной закрывается, невыносимое волнение сразу отступает. Саске, заметив в моих руках стопочку бумаг, хмурится и встает с небольшого диванчика.

- Ну что?

- Надо сдать кое-какие анализы.

- Почему тебя вообще на них направили?

- Проверка.

- Наруто, врач сделал это по какой-то причине, а не ради своей прихоти, – он понижает голос, что уже само по себе недобрый знак. – Говори уже, иначе я сам все узнаю.

- Она предполагает, что есть небольшая тахикардия, - отвечаю очень осторожно, тщательно подбирая слова. - Ничего серьезного.

- Тахикардия? – мы равняемся друг с другом около процедурных кабинетов. – Что это значит?

- Сердце бьется быстрее необходимого. Как у колибри, - улыбаюсь уголками губ, но Саске от этого только сильнее напрягается. – Такое иногда случается.

- Почему ты молчал?

- Я понятия не имел, что у меня что-то там увеличено.

- Как-то странно этого не почувствовать.

- Не ной. Сегодня сдам анализы, завтра заявлюсь на прием. Доктор Куренай выпишет мне те же лекарства, что и Кабуто. Конец. Все живы и здоровы. Смекаешь?

Пока Саске не успел ответить, ныряю в кабинет ЭКГ. Разводить споры на эту тему нет никакого желания.

***

Не так давно мне казалось, что все самое страшное уже случилось. Я испытывал боль и страх самых различных оттенков. Мир бывает удивительно находчив, когда дело касается страданий. И хоть вроде бы ты знаешь, что такое настоящая боль – всегда найдется что-то еще, куда более страшное.

Последствия подобных событий могут варьироваться от терпимых до катастрофических и даже несовместимых с жизнью. Порой они настигают нас даже спустя несколько лет, как будто шли по следу и искали, вынюхивая.

Это должно было случиться – я знал. Решив вернуться, мы рисковали не только своим настоящим, но и будущим. Такое решение было принято обдуманно, мы оба понимали, что ставим на кон. Это все равно, что выйти на поле боя почти незащищенным, но с хорошо заточенным оружием и армией уверенных бойцов.

Синтагма – сборище аферистов, а не убийц. Я оперировал этим фактом, когда пытался доказать Саске, что риск будет минимальным, если мы не будем прятаться. Более того, нам необходимо привлечь внимание. Вернуться туда, откуда начали, встретиться с теми, кого оставили в прошлом, заявить себя в качестве воинов, взявших тайм-аут, а не трусливых псов, сбежавших от опасности.

Хотя, наверное, в нашем случае произошло именно второе.

- Я думал, ты будешь рад меня видеть, - как всегда слегка ехидный голос припечатывает к месту, заставляет вбирать воздух полной грудью и лезвия в моем сердце впиваются в ткани, царапая и раздирая плоть.

- Хидан, - я не произношу, а шепчу его имя. Будто шумный набор звуков может лишь усилить напряжение, возникшее в каждой клеточке моего тела.

Не поддаваться панике. Не терять лицо. Я должен знать, что они собираются делать и откуда ждать первого удара.

- Ты действительно отчаянный идиот, - хмыкает он, и низкий голос для меня перекрывает все уличные шумы. – Если считаешь, что вас просто упустили из виду.