Турнир - страница 14

— Откуда ты все это знаешь?

— На том свете узнаешь много нового, — решил пошутить Элим.

Никто не смеялся, ведь учитывая его внешний вид и то, как он себя ведет, это действительно походило на правду. В какой-то степени так и было, ведь это не первая его жизнь.

— Ладно дети, развлекайтесь, а большой страшный монстр пойдет тренироваться дальше.

Элим поднялся со своего места, а вместе с ним и такракхан. Собиратель Душ протянул руку, и дух вернулся в его тело. После того как Элим покинул комнату, обстановка стала на порядок легче. Присутствие основателя Бессмертного Оплота заставляло чувствовать себя неуютно, будто за спиной кто-то стоит, с лезвием в руке.

— Он действительно страшный… — тихо произнесла Илона.

— Это только цветочки, поверьте вы и половины не видели, — мрачно произнес Лев, вспоминая те ужасные тренировки по ночам.

— А кто эти… те, кого он вызывает? Это духи? — в себя пришел Кнуд.

— Не совсем, — поднял голос Хорст, — это не те духи, которых используем мы с тобой, можно сказать, Элим сам создает этих духов.

— Создает?

— Убивает живых монстров и забирает их души, — на лице Одина появилась полубезумная улыбка.

Эту привычку переняли почти все члены Большой Девятки: делать вещи еще более устрашающими. Элим и Анзор были их учителями, поэтому их ученики переняли часть их привычек и идеологии.

— Забирает души?

С каждой минутой проведенной здесь, Элим удивлял и пугал людей из Вальхаллы все сильнее.

— Особенность у него такая, — дополнил объяснение Ян.

— Элим сказал, что вы можете без труда одолеть нас. Вы тоже настолько сильные?

Кнуд еще никогда в жизни не чувствовал такой мощи ни от человека, ни от монстра. Если все в Бессмертном Оплоте такие, то победитель этого Турнира уже определен.

— Нет, нам далеко до этого монстра, — ответил Ян, — но на вас у нас сил более чем достаточно.

Бойцы Бессмертного Оплота хорошо скрывали свои ауры, чего не скажешь об остальных Перерожденных. Бойцы Вальхаллы были как открытые книги, для обученных считывать ауры, учеников Элима. Сильнейшие бойцы Вальхаллы имели минимальные шансы против тех, кто не состоял в Большой Девятке. Для доверенного круга Элима эти ребята противниками не были. Одной рукой они их, конечно не уложат, но максимум своих сил им использовать не придется.

Валькирия перевела свой пристальный взгляд на Свейна.

— И сколько ты уже мне поддаешься?

— Годик-другой, — широко улыбнулся здоровяк, за что получил кулаком по лицу.

Илона замахнулась для второго удара, но её кулак, закованный в металлическую перчатку, остановился в нескольких сантиметрах от лица Свейна.

— Думаю, одного удара с меня хватит дорогая.

Здоровяк указал пальцем на кулак девушки. Палец опустился вниз и рука девушки опустилась вслед за пальцем. Илона попыталась двинуться, но весь её доспех замер, не давая ей двинуться.

— Мою способность можно блокировать. Попробуй, пока есть возможность. Я не сильно держу тебя.

Илона нахмурилась. Сначала девушка пыталась двинуться с помощью физической силы, однако никаких результатов это не дало. Затем она вспомнила слова странного духа о способе блокировки вражеских особенностей. Девушка начала выпускать ману из тела, пытаясь сформировать с её помощью вокруг себя щит.

— Хорошо, только не отпускай её так далеко, иначе концентрации не хватит, чтобы блокировать мою особенность, если ты, конечно, не хочешь потратить всю свою ману за пару минут, — начал направлять девушку Свейн.

Валькирия нахмурилась еще сильнее и закрыла глаза. Свейн невольно залюбовался её милым личиком, а девушка тем временем смогла поднять свою руку. Улыбка осветила её лицо и в тот самый момент её рука вновь, не по её воле, опустилась обратно.

— Рано радуешься. Поддерживать поле нужно постоянно, не отвлекаясь. Как только отвлечешься, то враг этим воспользуется.

Свейн, в подтверждение своих слов, заставил девушку повернуться вокруг своей оси.

— Хватит! — потребовала Илона.

— Ладно ладн…

Девушка зло пнула повелителя металла, а потом дала крепкую затрещину, вызвав приступ хохота у всех присутствующих, и у самого Свейна тоже.

— Не злись, я же ради твоего блага это делаю, — произнес сквозь смех здоровяк.