Тувинские сказки - страница 4
«Борода белая, конь и вьюк белые, а душа у старика, видно, черная», — подумал Оскюс-оол и пошел дальше.
На перевале другой горы встретил он чернобородого старика на черном коне с черным вьюком.
— Как твое имя-прозвище? Откуда идешь, куда путь держишь, парень? — спросил старик.
— Зовут меня Оскюс-оол. Иду с южной стороны к Золотому озеру. Далеко ли мне идти еще, дедушка?
— Спустишься с горы и увидишь на реке Чинге-Кара-Хем аал Бай-хана. От него до Золотого озера три дневных перехода. Доброго пути тебе, сынок! — ласково сказал старик и отправился дальше.
«Борода черная, конь и вьюк черные, а душа у старика, видно, светлая», — подумал Оскюс-оол и пошел дальше.
У реки Чинге-Кара-Хем увидел он большой аал и вокруг такое множество скота, словно караганника[11] в степи.
«Видно, очень богат этот Бай-хан», — подумал парень и зашел в черную юрту.
— Откуда идешь, куда путь держишь, сынок? — спросил его старик — хозяин юрты.
— Иду с юга к Золотому озеру.
— Оставайся у нас, отдохни, — сказал старик. — Завтра будет большое состязание. У хана есть дочь, и к ней съехалось много богатых женихов. Кто быстрее всех принесет воды из-за Кара-Даг горы, тому хан свою дочь отдаст.
Решил Оскюс-оол испробовать свои силы, попросил утром у старика ведро и пошел к ханской юрте. Здесь уже собрались тридцать женихов с ведрами, все здоровые, сильные, друг на друга зло поглядывают, начала ждут.
Увидели они, что оборванный парнишка хочет состязаться с ними и стали надсмехаться над Оскюс-оолом.
Взмахнул хан шелковым платком, и все побежали к черной горе. Не успели женихи за гору перевалить, а Оскюс-оол, с малых лет привыкший бегать по горам за козами, уже обратно спешит.
Отдал Оскюс-оол хану ведро с водой и говорит:
— Мне пора в путь. Не нужна мне ваша дочь, не могу я здесь оставаться — отец велел идти к Золотому озеру.
И Оскюс-оол отправился дальше.
Два раза всходило и заходило солнце, а Оскюс-оол все шел на север. А когда взошло солнце в третий раз, увидел он Золотое озеро. По всему берегу кучками лежала сушеная рыба.
«Прав был отец, здесь я всегда буду сытым», — подумал парень и остался тут жить.
Как-то раз, бродя по берегу, Оскюс-оол увидел, как два рыбака поймали золотую рыбку и хотели ее в котел бросить. Жалко стало Оскюс-оолу рыбку, и он попросил:
— Отдайте ее мне.
— А ты что нам дашь взамен? — спросили рыбаки.
— У меня ничего нет, кроме пестрого таара — подарка отца. Хотите — берите, только рыбку не губите.
Видят рыбаки — хороший таар у Оскюс-оола, и согласились.
Вырыл он около берега ямку, наполнил озерной водой и пустил туда золотую рыбку. Ярче солнечных лучей засияла, заискрилась в воде золотая рыбка. Целый день любовался ею Оскюс-оол, даже во сне она, лучезарная, снилась.
Наутро он увидел, что в ямке около золотой рыбки появилось множество всякой рыбы. Обрадовался Оскюс-оол, часть рыбы он съел, часть засушил. Каждое утро ямка с золотой рыбкой вновь наполнялась рыбой.
Как-то утром пришел Оскюс-оол за рыбой, глядь, а там пусто.
Загоревал Оскюс-оол. Идет вдоль берега с поникшей головой и все думает о золотой рыбке. Вдруг видит — взбурлилось озеро, и на берег выскочил краснолицый старик в собольей шапке на огненно-красном коне. Подскакал он к Оскюс-оолу и говорит приветливо:
— Хозяин Золотого озера Далай-хан[12] зовет тебя к себе, Оскюс-оол.
«Зачем я ему понадобился?» — удивился Оскюс-оол, но ослушаться не посмел. Сел позади всадника. Зазвенело-засвистело у него в ушах, и в один миг оказался он на дне озера.
— Не хочу я тебе плохого, Оскюс-оол, — сказал ему краснолицый старик. — Смело иди во дворец Далай-хана. Ты спас жизнь его дочери, когда она играла в Золотом озере. Не бери у хана ни скота, ни добра. У ног хана увидишь маленькую рыжую собачку. Вот ее и проси.
Пошел Оскюс-оол по дороге, усыпанной золотым песком, и вскоре увидел юрту из белой парчи, да такую большую, что на девяти конях вокруг не обскачешь. Около юрты паслось такое множество скота, словно караганника в степи.
Навстречу Оскюс-оолу выбежали ханские слуги и с почетом повели его в юрту. Там его уже ждал Далай-хан — старик с длинной зеленой бородой, в халате из зеленого тонкого шелка.