Твари творчества - страница 16

Записав за Лизой всю информацию, я взглянула на часы. И ужаснулась — через полчаса надо было быть в «Старом театре», смотреть антрепризный спектакль. Только подумала, как раздался звонок мобильника.

«Ну, здравствуйте, дражайшая, пригласительные ждет вас. Придете?» «Сегодня вечером? Да, конечно!» — проговорила я давно заготовленную фразу. «Прекрасненько, там и познакомимся поближе!» — слащавым голосом пропели в трубку. После чего абонент отключился. Это был прокатчик-антрепренер. Тот, на которого мы с Винни уповали, что он возьмет наш спектакль под свое крыло.

Я вскочила и выбежала на улицу. Конечно, не забыла про темные очки. Поймав такси, подъехала к театру как раз вовремя, — припозднившиеся зрители поспешно предъявляли на контроле свои билеты.

Винни уже ждал у главного входа. Увидев меня, потушил сигарету. «Опоздала?»

Спектакль «Давайте развлечемся» был новой версией старой пьесы «Чайка». Жанр совмещенный: одновременно драма и мюзикл, с элементами кино и пантомимы.

На сцене стояли большие экраны, на которые проецировались лица актеров. По модной в последнее время идее раздвоения всего и вся, Нину Заречную исполняли две актрисы. Одна вела драматическую линию и пела, другая отвечала за пластическую и молчала. Та, что играла немую, еще изображала и птицу чайку. Когда ее подстреливал Треплев, она падала замертво, почему-то в зрительный зал. Актер ее поднимал, приносил на руках и клал на скамейку.

Как мы и предполагали, спектакль был мертвым. Несмотря на видимые усилия сделать его динамичным и пестрым. Главные роли исполняли звезды. Аркадину играла звезда старшего поколения Л., Нину — восходящая звезда К, вторую Нину — звезда пантомимы, Тригорина — шоумен и телеведущий Б., Треплева — эстрадный певец. Машу постаревшая, но очень талантливая звезда театра Р. Она славилась своим буйным характером, и ее за глаза все называли Разухабистая.

Искусственная, фальшивая атмосфера, царившая на сцене, сразу передалась в зал. Он тоже был мертвым, несмотря на выражение крайнего внимания, застывшее на лицах зрителей. Несколько человек смылись сразу после первого акта. Одного увезли на «скорой» — так подействовала на него мертвечина. Увы, мы с Винни вынуждены были остаться, вопреки угрозе нашему физическому здоровью. Винни всегда заболевал на плохом спектакле, у него перехватывало дыхание, он мрачнел и считал, что при смерти. Я брала для него в театр валидол и успокоительное. Мне тоже не повезло — мы сели в центре ряда, это вызвало приступ клаустрофобии и ощущение, что зрители взяли меня под конвой.

В самом начале спектакля мы все-таки предприняли попытку уйти. Поднялись со своих мест и согнувшись, выбрались из зала в фойе. Спустились по лестнице вниз, надеясь улизнуть незамеченными. Но антрепренер в кепке, как назло, караулил у входа. План бегства сорвался. Пришлось вернуться. Так же, на полусогнутых ногах, проползти между рядов и досмотреть все до конца.

Я видела и слышала совсем не то, что происходило по действию пьесы, а то, что было в мыслях у актеров на сцене.

Звезда Л., например, исполнявшая роль Аркадиной, была озабочена тем, что приготовит дома на ужин и торопилась доиграть спектакль. Мыслями она была в своем холодильнике, а телом — на сцене театра.

Аркадина: Однако меня начинает мучить совесть. За что я обидела моего бедного мальчика! Я неспокойна! Костя! Сын! Костя! (..ложки забыла разморозить!…ножки, что же я… фу ты, размораживать придется минут сорок., а я голодная…)

Маша: Я пойду поищу его.

Аркадина: Пожалуйста, милая, (…тьфу, чуть не упала, бл-дь! Как долго идет первый акт… Шубу жалко, зачем в театр шиншиллу надела… не повезло, бл-дь!)

Маша: Ау! Константин Гаврилович! Ау!

(уходит)

Нина: Очевидно, продолжения не будет, мне можно выйти. Здравствуйте! (целуется с Аркадиной и Полиной Андреевной).

«Бл-дь!» — вдруг произнесла Аркадина громко. Партнеры на секунду замерли.

«Сама бл-дь!» — шепотом ответила молодая актриса, исполнявшая Нину.

В первом ряду пара хихикнула. От такой респектабельной дамы, как и от ее молодой партнерши с взглядом «тургеневской девушки», никто не ожидал мата, скорее от Разухабистой. Но ее уже не было на сцене. Старушка-зрительница закрыла уши, прошептав: «Боже мой, зачем я пришла?»