«Тварная сущность» и «Божественная сущность» в духовном богословии преподобного Симеона Нового Богослова - страница 10

] говорит о полной непознаваемости Бога [ [94]], а в иных местах заявляет, что Бог познается положительным образом [ [95]]. Иногда он говорит о Божественной «сущности», и в то же время в других контекстах отвергает применимость этого термина к Богу [ [96]]. Он утверждает, что Бог не имеет имени [ [97]], но зовет Его Спасителем [ [98]], а сущность Его — любовью [ [99]]. Бог и видим и невидим [ [100]]. Преподобный Симеон настаивает на том, что Бог — прост, отождествляет Его природу с Его сущностью [ [101]], говорит, что в Боге нет разделения [ [102]], между тем различает в Нем сущность и силу [ [103]], власть и, наконец, энергию [ [104]]. Иной раз он заявляет о непознаваемости не только сущности Бога [ [105]], но и Его энергий, которые и называет непознаваемыми [ [106]]. Однако чаще преподобный Симеон, настаивая на том, что сущность сокрыта и непознаваема, говорит, что Бог видим в Своих энергиях, что в них мы имеем частичное видение Бога, как видение лучей солнца, недосягаемого в своем блеске [ [107]]. В некоторых местах преподобный Симеон идет еще дальше и утверждает, что мы бываем сопричастны Богу сущностно [ [108]] и что мы делаемся причастными даже Его природе и Его сущности, особенно в таинстве Евхаристии [ [109]]. Один раз он даже признает, что можно иметь видение Сущности Божией [ [110]]. В других же местах преподобный Симеон категорически отвергает возможность единения с Богом по сущности, допуская только единение по сопричастности (ου τη ουσία αλλά τη μετουσία), и, что очень важно, рассматривает это как признак Православия [ [111]].

Не утрируя факты, не превращая преподобного Симеона в строгого богослова, мы можем все же признать, что в его высказываниях нет противоречий, что преподобный Симеон отнюдь не человек недалекого ума, неспособный мыслить последовательно. Большинство его «противоречий» находит объяснение в парадоксальности и антиномичности тайны христианства, которые очень трудно, а подчас и невозможно выразить языком логически последовательным, в особенности если, подобно преподобному Симеону, подходить к этой тайне конкретно и экзистенциально. Это относится преимущественно к тем контекстам, где речь идет о трансцендентности Бога и о Его присутствии в нас. При помощи понятий сущность, сверхсущность и выражений согласно сущности, по сущности, сущностно преподобный Симеон хотел изобразить конечную действительность своего мистического видения, своего единения с Богом, Который соединяясь с нами «сущностно», остается Богом «сверхсущностным», недосягаемым в Самом Себе. Можно сказать, что преподобный Симеон с присущим ему рвением и мистическим реализмом следует тому главному направлению, в русле которого развивалась греческая и византийская духовность от самых древних времен до святителя Григория Паламы. У преподобного Симеона отсутствует, конечно, строго выдержанная терминология святителя Григория, и язык его нередко совсем иной; у него можно даже встретить положения, противоположные учению святителя Паламы (например, о сопричастности и Божественной сущности), но они «исправлены» иными утверждениями, высказанными категорично от имени Православия. С другой стороны, главные темы полемики паламитов и антипаламитов (простота Бога, характер различий в Нем, природа Фаворского света и так далее) не были актуальны в эпоху преподобного Симеона и лишь мимоходом затронуты им. Так и Иисусова молитва, которая есть основа паламитской духовности, не упоминается в подлинных произведениях преподобного Симеона. Тем не менее при всех этих оговорках преподобный Симеон с его экзистенциальным учением о скрытой ????? Бога и о лучах Его славы, озаряющих нас, гораздо более близок к святителю Григорию Паламе, чем антипаламиты.

Перевод с французского Т. Миллер