"Твердь‟ - страница 8

- Во - во! - Поддержал своего товарища высокий худой парнишка, у которого - как и у всех его товарищей, угольная пыль забила все поры на лице, так же как и веки. - Мы вкалываем как проклятые, а наше жалование постоянно задерживают! Так этот жмот управляющий, вчера перед сменой заявил? В этом месяце у нас будет удержана часть зарплаты. Этот душной козёл утверждает, что это пожертвование пойдёт в фонд поддержки этих митингующих 'ослов‟! А у нас кто спросил? Хотим мы их поддерживать, или нет? Нет, я не против кому либо помочь. Например, Ринча с радостью выручу! Он хоть и иноплеменник, но он такой же как я, работяга! А те бездельники, мне чужды, они привыкли жить за наш счёт! Чёртовы кровопийцы! Вот, от безделья уже сума и сходят!

- А я у тебя ничего и не прошу. - С улыбкой проговорил Васка, посмотрев на собрата по артели.

- А я братцы, при всех заявляю, коль кто-либо из вас попросит моей помощи: последнюю рубаху сниму, но, не откажу! А тем лодырям, шиш на шишовом масле! - И парень, скрутив фигу, указал ею на северо-запад.

- Да братцы, этих любителей митингов уже один раз разогнали, а они снова собрались и вновь стоят. Представляете, третью неделю уже стоят, вон даже палаток понаставили. - Вступил в разговор пожилой шахтёр. - Это сколько же денег улетает на их прокорм? А куда смотрят опричники и городовые дружинники. Стоят перед толпой как рохли. Спрашивается, чего ждут?

- Пинка под зад, да камень в забрало! - Вставил своё слово кто-то из позади идущих.

От этой реплики все засмеялись и, продолжая хохотать, начали заходить в рабочий автобус, в тот, который должен был отвести шахтёров домой. Никто не знал, что слова острослова окажутся пророческими, и кирпич в забрало шлема, самое безопасное из того, что уготовлено служителям правопорядка. Именно в этот момент в стольный град въезжали первые машины с боевиками - провокаторами, которые поближе к вечеру, смешавшись с толпой, должны были начать действовать. На них не было единой униформы и на первой стадии операции, их оружием была брусчатка и металлические прутья, а из защиты, в лучшем случае были только мотоциклетные шлемы, да та амуниция, которую они привезли из военизированных лагерей Вильцы. Впрочем, они как исполнители не знали о дальнейших планах, а просто выполняли поставленную перед ними конкретную задачу.

Толпа постепенно возбуждалась, начинала в унисон выкрикивать протестные речёвки - её умело подзадоривали и подталкивали к определённым действиям. Среди возмущённого многоголосья ещё слышались выкрики хорошо поставленными голосами: 'Сатрапы! ... Душители свободы! ... Княжьи псы! ... Грабители народа‟! Но уже стало понятно, что градус возмущения вырос настолько, что больше не требовал принудительной подпитки. Значит, подходило время, когда в дело должны были вступать 'зачинщики беспорядков‟.

Однозначно обозначить состояние Луця было невозможно: с одной стороны его переполняла гордость от того, что ему доверили выполнение опасной и нелёгкой миссии. Но тут же, к этому возвышенному чувству примешивался страх. Нет, не тот который испытывают тупые и трусливые обыватели, неистово орущие за его спиной, он боялся, что у него не хватит сил в противостоянии с княжьими опричниками, и он не оправдает доверие своих отцов командиров. Шкод́а стоял во втором ряду манифестантов, прямо перед шеренгами ненавистных стражей правопорядка. Рядом с ним находились его соратники, и все они постоянно посматривали на своего координатора. Вот, закончив говорить по телефону, мужчина в яркой ветровке с капюшоном, неспешно стянул его с головы и все бойцы, как по команде повязали на лица банданы, у кого были шлемы, одели их: остальная защита была заранее поддета под широкую одежду. Время шло, а дальнейшей команды так и не поступало.

- Ага! - Обрадовано воскликнул стоявший перед Луцем Петро. - Как нам и обещали, нашу улицу покидают журналюги!

И в самом деле: фотокоры и новостные видео операторы спешно садились в редакционные машины и те, неспешно исчезали за поворотом. Правильно. Никчему снимать то, что должно было в скором времени здесь произойти. А только те, кто остался, продолжат съёмку и после внесения необходимых купюр, и прочего редактирования, выдадут нужный фото и видеоряд. Прошли ещё около пяти минут и всё тот же мужчина, в ядовито синей ветровке потёр нос тыльной стороной руки и, повернувшись спиной к манифестантам, неспешно отошёл в глубину уходящей от площади улицы. Луць немного трясущимися руками, расстегнул молнию рюкзака стоявшего перед ним Петро и извлёк из него заранее приготовленный обломок тротуарной плитки. Кто-то проделал тоже самое и в его ранце.