Твой друг. Сборник по собаководству. Выпуск 3 - страница 10

На шум из комнаты председателя призывной комиссии выглянул пожилой усатый майор. Лицо его было строго. Окинув взглядом происходящее, он неожиданно сухо обратился ко мне:

— Вы любите собак?

— Да! — несколько вызывающе ответила я, решив, что он является их убежденным противником: есть ведь такие люди.

— Хорошо, — сказал майор и скрылся за дверью.

Через полчаса, когда я прошла комиссию и была признана годной, мне вручили бумагу с печатями и подписями, на которой значилось, что для прохождения военной службы я направляюсь в школу дрессировщиков.

Если бы не эта собачонка, быть бы мне или медицинской сестрой, или радисткой. Но случай распорядился по-своему.

И вот я на фронте. Школа осталась позади. На мне полная походная армейская форма, на плечах погоны младшего лейтенанта войск технической службы.

Задача нашего подразделения — разминирование.

Но наши минеры не вооружены длинным, заостренным как копье щупом-шестом, чтобы шаг за шагом медленно продвигаться по местности, обследуя каждый квадратный вершок площади вокруг себя. Не вооружены они и миноискателями, дугой которого минер водит, словно косарь, влево и вправо над землей, а сам ждет, не раздастся ли в наушниках знакомый, похожий на пение комара звук — знак, что мина тут, близко…

Наше оружие — собаки.

Не знаю, известно ли вам, какой полезной оказалась собака на этом очень специфическом участке нелегкого воинского труда, какое число людей обязано своими жизнями этому животному.

Всем понятен страшный смысл фронтовой поговорки: сапер ошибается только один раз. Так вот: сапер почти перестал ошибаться, когда его помощником стала собака. С применением собак эта специальность стала для человека если и не совсем безопасной, то, во всяком случае, в значительной степени потеряла свой прежний характер непрерывного неравного состязания со смертью, не говоря уже о том, что сам процесс разминирования ускорился во много раз.

Но не все сразу. Сначала — о людях нашего подразделения, моих товарищах по фронтовой жизни и труду.

Мне нравится наш командир, капитан Александр Павлович Мазорин — человек волевой, мужественный. Капитан худощав и подтянут, по-военному аккуратен, никогда не теряет выдержки и самообладания. Солдаты говорят, что храбр.

Кроме того, он образован и начитан, знает немецкий и английский, любит музыку.

Когда я была еще девчонкой-пионеркой, он уже был известным человеком в среде собаководов. Собак он знает в совершенстве, чего я не могу сказать про себя. Во времена моего детства у нас был Бобик, которого я заставляла служить, выделывать другие штуки, что он принимал с охотой и покорностью, характерной для большинства дворняжек. Мне очень хотелось иметь большую и породистую собаку, но мама не разрешала. Пришлось ограничиться посещением собачьих выставок. На одной из них я впервые увидела Александра Павловича — он там был судьей-экспертом. И вот теперь фронтовая судьба свела нас в одном подразделении.

Помощник командира — старший лейтенант Сигизмунд Христофорчик. Он рыжий как огонь, коротенький и толстый, но, несмотря на это, необычайно подвижный.

Христофорчик — полная противоположность капитану. Если капитан очень сдержан, этот всегда кипятится, всегда чем-то недоволен, донельзя раздосадован. Вид— постоянно озабоченный, запаренный. Так и кажется, что он не способен ни присесть, ни замолчать хотя бы на минуту.

Забавный номер выкинул Христофорчик сразу после моего приезда.

В подразделении я обнаружила несколько собак по кличке Динка. И вот неожиданно, на второй день, выводят их солдаты на занятия — а клички у них другие: Лида, Радда, Джима, одна даже Персик.

— Что случилось? — спрашиваю Христофорчика. — Почему собаки переименованы?

Тот покосился на солдат, потом наклонился ко мне:

— Неудобно, знаете!

— Что неудобно?

— Вас как зовут?

— Дина Петровна. По-моему, я вам уже говорила.

— Говорили, верно, Ну вот!

— Что «ну вот?» — недоумевала я.

— Не понимаете? — Старший лейтенант энергично пожал плечами, удивляясь моей недогадливости. — Вы Дина, и собака Дина… Запоперечится какая-нибудь собака, боец рассердится и закричит: «Динка!» Нехорошо получится…