Твой дядя Миша - страница 2

Лена. Какая трагедия!

Полина Викторовна. Да… Жалко! Обоих мальчиков жалко!

Борис. Мама, это правда, что ему нельзя вернуть зрение?..

Полина Викторовна. Не знаю. Наверно, мальчика там смотрели опытные окулисты. Они же знают!

Борис(вдруг). А если спросить Верховцева?

Полина Викторовна. Что ты! Неудобно.

Борис. Что тут неудобного?! Может быть, от этого зависит жизнь человека!

Полина Викторовна(укоризненно). Ты понимаешь, что будет с Василием Егоровичем, если каждый москвич, кто сегодня прочтет эту заметку, — будет звонить ему домой?..

Борис. Что будет?.. Ничего не будет! (Вопросительно взглянул на Лену.)

Лена(горячо). Да, конечно, ничего не будет! (Но. сообразив, что неудобно противоречить Полине Викторовне, быстро поправилась.) Да, может быть, неудобно! Сегодня воскресенье — вот что!..

Полина Викторовна. Василия Егоровича, наверно, и дома нет! Он, вероятно, сегодня на даче.

Борис. А вдруг дома? (Быстро перелистывает записную книжку, и пока Полина Викторовна еще не опомниласъ, он набирает номер телефона.)

Полина Викторовна. Подожди! Что ты делаешь?! (Схватила сына за руку.) Дай подумать, что сказать человеку!..

Борис(успел набрать номер, передает матери телефонную трубку). Скажи, что мальчик — сын твоих хороших знакомых… потерял глаз…

Полина Викторовна(растерянно — в трубку). Дуся?.. Здравствуйте! Это Полина Викторовна Барабанова. Профессор, наверно, на даче?.. Дома?.. Неужели? (Борису, сердито.) Как же так можно?..

Лена(Борису, шепотом). А кто такой Василий Егорович?

Борис. Глазник. Академик! Светило!

Полина Викторовна(улыбаясь). Василий Егорович! Здравствуйте, дорогой! Ничего. Хорошо. Спасибо! Василий Егорович, извините, что беспокою вас в воскресенье. Но вот мой сумасшедший сын… Он виноват!.. Понимаете… у моих хороших знакомых в Оренбурге случилось с мальчиком большое несчастье… Ему рогаткой изуродовали глаз и пишут, что нарушена роговица. Скажите, дорогой, это безнадежно?.. А-га! Спасибо… большое спасибо. Да ничего! Собираемся на дачу, к Ларисе Викторовне. Привет! Спасибо! (Кладет трубку.)

Борис(нетерпеливо). Ну что?..

Полина Викторовна. Говорит, что, наверно безнадежно, если местные врачи так считают… Но сказал — раз я так беспокоюсь о мальчике, пусть привезут его в Москву. Ты понимаешь, в какое глупое положение ты поставил меня… Вынудил соврать!.. А Василий Егорович говорит: «Пусть ваши знакомые привезут мальчика, а я испробую все возможное…»

Борис. А если действительно вызвать его в Москву?..

Полина Викторовна. Кого?..

Борис. Мальчика! С мамой, конечно!

Полина Викторовна. С ума ты сошел. Так сразу — взять и вызвать!

Лена. А что?! Это было бы здорово!

Полина Викторовна. Наивные вы люди! Вызвать из Оренбургской области в Москву. Такую даль!.. Знаешь ты, сколько денег это стоит?.. Одна только дорога от Адамовска до Москвы… Самолетом или поездом… Шутка ли!

Борис. У меня есть деньги, если ты позволишь… конечно…

Полина Викторовна(пожала плечами). Деньги твои. Ты сам их заработал!

Лена. У меня тоже… есть… свои деньги.

Полина Викторовна(иронически улыбаясь). Ай-яй-яй, какие вы оба ужасно богатые!

Борис. А где же этот Адамовск… (Бросается к книгам.) Мама, где атлас?..

Полина Викторовна. Атлас взял вчера Михаил Николаевич.

Борис(выбегает из комнаты, на ходу кричит). Дядя Миша!

Полина Викторовна(глядя Борису вслед). Заводной он у меня!

Лена. А вдруг правда восстановят мальчику зрение?..

Полина Викторовна. Все возможно! (Складывает скатерть.)

Вбегает Борис с атласом в руке.

За ним в дверях появляется Михаил Николаевич Ермаков. Это старый, уже совсем седой человек. Но, несмотря на преклонный возраст, его добрые и ласковые глаза еще горят молодым огнем, и кажется, ничто вокруг не ускользает от его взгляда. На нем довольно поношенный, но элегантно сшитый костюм, белоснежная сорочка с галстуком и до блеска начищенные ботинки. Он носит карманные часы — из жилетного кармана свисает короткая цепочка.

Ермаков. Доброе утро, Полина Викторовна!

Полина Викторовна. Доброе утро, Михаил Николаевич!

Ермаков. Зачем ему понадобился Адамовск?.. Не на целину ли собрался?..

Полина Викторовна. На целину он удрал, когда ему было двенадцать лет, но его поймали под Казанью, как зайца!..