Твой - страница 36

— Вейл... — начала я говорить. Но захлебнулась воздухом каменной камеры.

— Не лги мне, Джессика, — прошептал он. — Ты этого хочешь?

— Вейл, прошу... — слова спорхнули с языка, но я не знала, что сказать. Я хотела его, да, у меня не все дома — я хотела его, и из-за этого весь мой мир рушился.

— Ты хочешь меня. Знаю, что хочешь.

— Нет.

Я сказала «нет» или оно умерло у меня на языке? Его рука обжигала местечко между моих бёдер, натягивая пружину с каждой медленной лаской.

— Скажи мне, что хочешь, чтобы я тебя трахнул.

Его голос вышел рычанием, пославшим дрожь в моё тело. Я не могла этого сделать. Несмотря на все свои мечты о таком — или примерно таком, — это неправильно. Между нами было нечто, что держало нас врозь, и я не могла полностью сдаться. Я не такая девушка. Джессика — порядочная девушка.

— Нет, — произнесла я слабо. — Пожалуйста...

— Ты такая, блядь, горячая для меня. Посмотри на себя, на свою идеальную узкую киску. Ты такая влажная...

Дыхание в горле было жарким, и каждая моя часть напряглась, пока его пальцы гладили меня. Его тело было сильным, но как бы сильно я не хотела, чтобы он овладел мной, я знала, что не могу так поступить. Не могу.

— Прошу... пожалуйста... ох!

Он щёлкнул меня по клитору, и я оказалась уже на грани, пружина во мне натянулась с такой силой, что у меня ушли все силы и ещё немножко.

— Я сделаю тебе приятно, — сказал он. — Господи, я заставлю тебя кончить на моём члене, обещаю.

Хуже всего то, что я этого хотела. Я была в ужасе, напугана, но я так сильно этого желала.

— Скажи мне, как тебе это нравится. Скажи, как хочешь, чтобы я трахнул тебя.

— Нет, — произнесла я, головокружение атаковало мозг. — Не буду...

— Скажи мне, — произнёс Вейл. Он шептал. Он рычал. — Скажи.

— Сказать?

Мой голос был лёгким дуновением, улетевшим прочь. Его руки оказались единственным якорем, удерживающим меня на земле.

— Скажи мне, как тебе нравится быть оттраханной.

Я кусаю губу, качая головой. Даже сейчас я не могла ему солгать. Как можно на такое ответить? Я не знаю, как мне нравится быть оттраханной. Меня никогда не трахали. Но в тот момент я хотела быть отраханной. Моё отрицание было бы ложью. Как же сильно мне хотелось, чтобы он трахнул меня.

— Я не... не мо...

— Скажи.

Я произнесла единственное, что могла.

— Я девственница.

Вейл дёрнулся назад, оторвав от меня руки, как будто коснулся горячего пламени. В моём естестве тут же вспыхнула отчаянная потребность. Но боль в моём теле, появившаяся от отсутствия прикосновений, и близко не была столь ужасающей, как взгляд, которым он одарил меня. Вейл смотрел на меня так холодно, что, казалось, словно весь жар испарился из воздуха. Как будто он собирался оторвать мне голову прямо здесь и сейчас.

— Вейл? — голос вышел хриплым. Я знала, что в нём есть нечто большее, тайна, которую я не сумела постичь. Теперь же он отдалился от меня, и я чувствовала себя одинокой, совершенно одинокой. И напуганной. Стены комнаты будто стали надвигаться на меня. Что я наделала?

— Вейл?

Он ничего не сказал, только наградил меня непонятным, внушающим страх взглядом. Потом развернулся и ушёл, хлопнув дверью за своей спиной.

— Вейл!

Страх застрял в горле. Я сразу же пожалела, что сказала ему о том, что раньше не была с мужчиной. Рассказы о девственницах непрошено наводнили мысли.

Принесённые в жертву девственницы. Девственная кровь. Истории о жутких мужиках, которые выплачивали высокую цену ради того, чтобы пытать и трахать девственниц.

Господи, мне нельзя было ему говорить. Он вернётся с тем отвратительным мужчиной, Эль-Альфой, и будет творить ужасные вещи. Они продадут меня тому, кто больше заплатит, мужчине, который захочет взять нетронутую девчонку. Господи, что они со мной сделают?

Дыхание стало поверхностным, я задыхалась от кислорода. Ошейник вокруг горла казался невыносимо тугим. И я не могла повернуться. Никуда не могла деться. Кровь шумела в ушах, меня начало одолевать головокружение.

В своей жизни я падала в обморок всего однажды, будучи ребёнком, когда перегрелась на детской площадке. Но паники, поднявшейся во мне, было достаточно, чтобы это вновь произошло. Чёрные пятнышки замерцали перед глазами, и я судорожно хватала ртом воздух.