Твой путь - страница 16

— Спасибо, — прошептала Ивенн. Дыхание сбилось, сердце ощутимо зачастило, и она глубоко вздохнула. Незнакомец всё ещё не отпускал её рук. Капюшон упал с его головы, и девушка смогла, наконец, разглядеть его лицо — тонкое, заострённое, как будто бы землистого цвета. В полутьме его глаза, светлые, голубые, словно вода в горном озере, вдруг показались двумя ясными звёздочками. Девушка даже забыла о том, что хотела сердиться на него за то, что он, вероятно, подглядел, как она купалась в водопаде.

— Кто ты? — тихо спросила она, ещё раз подняв на него взгляд. Она уже не боялась, скорее, была удивлена такой встречей, ведь об этом маленьком пятачке среди скал знала только она одна.

— Не помнит… — огорчённо прошептал юноша куда-то в сторону и снова взглянул на Ивенн. — Меня зовут Иттрик. Прости, пожалуйста, ежели напугал.

— Нет-нет, — растерялась девушка и слегка сжала его руку. — Нисколько. Ты… знаешь меня?

— Не уверен, — тихо ответил юноша. Ивенн и сама удивилась тому, насколько у него был необычный голос — тихий, прерывающийся, будто он постоянно чего-то боялся. — Скажи, тебя ведь Славкой звать?

Славка… Что-то отчаянно знакомое шевельнулось в глубине души, стоило ей услышать это имя. Девушка прислушалась к себе, даже глаза прикрыла, но — ничего. Пустота. И она, слегка улыбнувшись, отрицательно покачала головой.

— Ты меня, верно, с кем-то путаешь. Меня зовут Ивенн. Да и я тебя никогда ранее не видела.

— Видела! — воскликнул юноша, заглянув ей в лицо. — Ты, Хранительница Тьмы и Света, Славомира, Славка, неужто ты и вправду ничего и никого не помнишь?

Девушка слегка нахмурилась. Странный он всё-таки… Называет её чужим именем, требует — даже не требует, а умоляет, — чтобы она его вспомнила…

— Хранительница? О чём ты?

— Протяни руки, — велел Иттрик и сам вытянул её руки вперёд, ладонями вниз. — А теперь подумай о хорошем.

— О чём?

— Не знаю… Но обязательно о хорошем.

Ивенн напрягла руки и задумалась. О хорошем… Что же с нею происходило хорошего из того, что она помнит? В памяти невольно всплыл тёплый вечер, один из многих, когда они собрались все вместе, втроём. Йоханн работал на гончарном кругу — заканчивал брошенный глиняный кувшин, а Уна вместе с самой Ивенн взялись за рукоделие. Девушка только удивлялась тому, как у хозяйки быстро и ловко крутится веретено, как ровно и мягко ложится белоснежная куделька… Заметив это, Уна поменялась с нею местами и, сперва взяв её руки в свои, начала делать всё то же, что делала и сама, а после — отпустила. Ивенн вспомнила тот восторг, с которым взглянула на добрую женщину, когда начало получаться. Вспомнила теплоту рук Уны, пристальный и ласковый взгляд Йоханна… Иттрик с замиранием сердца ждал, что вот-вот из-под напряжённых ладоней девушки вырвутся яркие сполохи Света, однако этого не произошло. Что-то тёмное, дымчатое выскользнуло из-под широких рукавов, потянулось к воде и окутало маленькое озерцо. Ивенн испуганно отпрянула, но любопытство пересилило страх, и она осторожно подошла к самому краю.

Над гладкой и до прозрачности чистой поверхностью озера потянулся тёмный дымчатый покров, а потом он начал мутнеть и, наконец, превратился в нечто вроде зеркала. Однако в нём отразилась не сама Ивенн и даже не Иттрик, стоявший к нему ближе. Сначала появившейся картинки невозможно было разобрать, а потом девушка поняла, что это — полутёмная комната с высокими потолками, где за столом сидит человек в чёрной рубахе, задумчиво сжав виски ладонями и глядя куда-то перед собою. Подле него стоит кто-то ещё, то ли помощник, то ли друг, и внимательно смотрит туда же, куда и он, не спуская глаз. Когда Ивенн заглянула в зеркало, оба резко обернулись. Глаза человека в чёрном на какое-то мгновение посмотрели прямо в душу девушке, и вдруг изображение пропало, растаяло, словно в тумане.

— Что это? — поражённо выдохнула Ивенн. Иттрик задумчиво нахмурился.

— Не знаю… Я хотел напомнить тебе о том, как ты умеешь владеть Светом. Но то, что сейчас было… Это вовсе не Свет, это… это Тьма…

Иттрик грустно вздохнул, провёл по лицу обеими ладонями, запрокинув голову. Этого и следовало ожидать. Она здесь. Пришла по собственной воле — он успел заметить на её левой ладони маленький ровный шрам. И, конечно, ни о чём не помнит. Юноша прислонился спиной к высокой скале и закрыл глаза. И отчего, отчего он раньше не догадался? Разве теперь это всё чего-то стоит? Прежней Хранительницы больше нет. Это совсем другая девушка, у неё другая жизнь, и он здесь лишний… Впрочем, как и всё то, что она забыла — так зачем же ей тогда всё вспоминать? Из невесёлых, беспросветных мыслей его вырвало лёгкое прикосновение к руке и негромкий голосок: