Твой светлый дом - страница 31
— Верно, Андрей, магарычовое наше дело! — воскликнул Григорий. — Знаете, что с нами произошло, Акулина Кондратьевна? — обратился он к хозяйке. — Нас прислал завод как можно скорей смонтировать доильный цех, а мы стоим — руки в брюки! Припухаем, как говорится. Трубы-то размагарычили, электромоторы — тож!.. Не из чего монтировать. Вот какое, Андрей, получается магарычовое дело!
— Ну чего ты так волнуешься, Гриша? — с наигранной ласковостью упрекнул его Андрей. — Дадут вам еще — никуда не денутся. У государства хватит этого добра…
Родион покосился на отца: знакомые слова, Дядины!
— «У государства хватит»! — взорвался Матюхин. — А чье оно, государство? Твое, мое… да вот его! — Тут он сильно встряхнул Родиона за плечо. — Ведь сами себя обворовали!.. Посмотри на руки своей матери, старой доярки. — Акулина Кондратьевна стыдливо спрятала под передник узловатые руки, а Матюхин продолжал с горечью: — На руки своей жены посмотри. Сам ведь хорошо знаешь, уродует их ручная дойка… А доильный цех не из чего монтировать: размагарычили оборудование!
— Вот ты чудак, Гриша, вот чудак! — Андрей подергивал плечами, похихикивал, хотя явно чувствовал себя неловко. — Прямо Христос какой-то. Мозги мне чистишь, а? Я сам кому угодно могу почистить.
— Кстати, Андрей, те оцинкованные трубы, которые в саду были спрятаны, я обратно на комплекс отвез.
— В каком саду?! Какие еще трубы? — В глазах Андрея были гнев и недоумение.
— В твоем саду. Целая дюжина!
— Дюжина, говоришь?… Это что за новости? И как же ты их нашел? Шел-шел — и нашел?!
— Я ему показал! — выпалил Родион.
— Ты?! А почему мне сначала не показал, мерзавец?!
Акулина Кондратьевна крикнула:
— Андрей, охолонь!
— Все-таки и тебя припутали, — сказала Мария.
— Молчи! — вспылил Андрей. — Никто меня не припутал. Я ничего не знаю про эти трубы!.. — И повернулся к Матюхину, сжав кулаки: — Но как ты посмел шарить на моем подворье, пижон?! Обнаглел, а? Мои, не мои трубы — какое твое собачье дело?!
— Трубы-то государственные, ворованные, — сдержанно, с добродушной улыбкой проговорил Григорий. — И не в милицию же я пошел с ними. По-дружески поступил, можно сказать…
— По-дружески?! Мозги мне пудришь, а? Ты кто такой?! — Андрей уже плохо владел собой, напирал на Григория грудью.
Акулина Кондратьевна крепко огрела сына половником по спине.
— Ты что на гостя налетаешь с кулаками, иродова душа?!
— Какой он в чертях гость! — крикнул Андрей, потирая спину. — Он квартирант. Выгоню его!
— Не выгонишь — хата моя! Будешь распоряжаться в своем новом доме. — Акулина Кондратьевна ткнула рукой за окно. — Григорий — мой гость!
— Ты, Андрей, не горячись, — сказал Григорий. — Я же тебя ни в чем не подозреваю. Если ты ничего не знаешь про трубы эти, то разберись, каким образом они попали в твой сад. Кто их тебе подкинул?
— Я разберусь!.. Уж я разберусь! — в бешенстве произнес Андрей и, сдернув с вешалки плащ и кепку, выскочил из хаты.
По запущенному саду Дяди, засыпанному листвой, Родион пошел не хоронясь: Дядя торговал в магазине, Сенька поехал в город к родичам, тетка, наверное, спит после обеда, а если он ей и попадется на глаза, то придумает что-нибудь.
Дракон страшно рявкнул и загремел цепью, которой был привязан к яблоне неподалеку от халупы. Родион бросил ему кусок сала, приготовленный заранее.
— На, Дракоша! Ешь и молчи.
Пока пес жадно рвал сало, он облазил все закоулки в саду, однако труб нигде не нашел. Значит, Дядя перепрятал их к ним в сад. Интересно, а электромоторчики где? Лежат ли на том месте, где лежали, — в каморке?
Халупа, к удивлению Родиона, не была заперта за замок, но его это не насторожило. Он смело вошел. Из кухоньки дохнуло бражной вонью. Не стал туда заходить — завернул в каморку, где раньше видел электромоторы. Нашел за мешками с комбикормом. Унести было ему не под силу. «Ладно, — подумал он. — Дядя сам, на своем горбу оттащит на комплекс. Мы его заставим. Припрем к стенке».
Небольшая лестница, стоявшая в коридорчике, навела Родиона на мысль, что стоит пошарить и на чердаке. Долго не раздумывая, он приставил лестницу к ляде и забрался наверх. Когда глаза привыкли к полусумраку, разглядел ряд трехлитровых баллонов с мутноватой жидкостью, запечатанных жестяными крышками. «Ого! Сколько наварил самогону!»