Twinfinity Soul (СИ) - страница 23
И вновь словами своими я радовал Сестру Элизу. И вновь я чувствовал тепло в сердце своём. А только массивные двери церквей начинали раскрываться перед нами, представляя нам жар огней святых — ни страха, ни слез, ни единой капли сомнения не было в наших душах. Мы были чисты. Непорочны.
«О, Отец наш Создатель! Благослови и очисти их! Благослови детей своих тёплым взором! Проведи же ты слепое стадо по путям Чистым рукою своей твёрдой!» — мольбы Епископа предзнаменовали час нашего с Сестрой испытания. Молитвы его были мне известны, но Епископ читал их без интонации. Без желания. Не как в прошлый раз. Он даже не стал наблюдать за нашим продвижением, отдав свой взгляд другим занятиям и вещам. Только Братья и Сестры мои отдавали должное, воспевая молитвы нам с Сестрой Элизой.
Я был готов пройти сквозь огонь и пламя в любой момент, но Сестра Элиза… Её пугали эти огни.
«Прости меня, Сестра, за руки грубые», — с этими словами я брал её на руки свои, стараясь разглядывать землю под её ногами и не поднимать взгляда своего. Своими руками я причинял ей боль, нажимая на раны свежие. И сквозь слезы свои… она не вскрикнула. Не показала боли своей Братьям и Сёстрам нашим. Губы её были крепко сомкнуты, а пальцы рук сжимали одеяния мои от страха и боли невыносимой. Не упадёт она с рук моих, я уверен был в этом. — «Да поможет нам Отец-Создатель».
Каждый мой шаг приближал нас к огням жарким. Сердцем своим я чувствовал неладное, и чувство это я отбрасывал прочь. Во мне нет места сомнениям и страху! Гордо ступал я по тропе очищения! Наблюдал, как языки пламени танцуют вокруг нас! Как обручи деревянные трещат и трескаются, пугая нас своими предостерегающими звуками! Сестра моя Элиза шипела от боли сильной, нашёптывая молитвы губами дрожащими. Я же молчал. Не произносил и слова, спокойно проходя сквозь огонь и пламя. Не оглядываясь на трескающиеся обручи, рассыпающиеся за моей спиной! Не сходя с пути своего!
Я чувствовал, как огни пытались окружить нас, ослепляя жаром своим! Чувствовал, как уголь древесный падает на мой головной убор и плечи мои! И если же пламя очищения найдёт в Сестре моей грехи и пороки — я не отдам её! Лишь крепче схвачу я Сестру свою! Прижму к плечу своему и продолжу свой путь, вслушиваясь в её шёпот. Путь мой казался нескончаемым, но спустя мгновения, обливаясь потом и чувствуя усталость в руках своих — тело моё погрузилось в чистые воды. Вода эта смыла с меня сомнения и усталость, омыв тело моё волнами лёгкими. Чистыми были наши души. Непорочными. И я, своими собственными силами и целеустремлённостью, своей верою и правдою… доказал это.
«Язычники! Дети Даемоновы!» — внезапно закричал Епископ, обратив на себя взгляды удивлённые. Указывая на нас с Сестрой Элизой жезлом своим, он кричал что есть духу, отрицая чистоту душ наших. — «Они должны были сгореть в огнях святых! Обратиться в прах и пыль! Не читаны молитвы! Не благословлены души!»
«Что же нашло на вас, Отче Епископ?!» — в ответ на подобную клевету я повысил тон свой. В душе моей горело беспокойство и гнев, ибо Отче мой, что заставил меня пройти путями очищения, отрицал чистоту души моей! На предостережения Сестры моей я не обращал внимания, продолжая окрывать Епископа словами громкими: — «На глазах ваших я прошёл Крещение! Доказал всем вам, что душа моя чиста! Что Сестра моя Элиза — мученица, огнями и плетью оклеймованная — безгрешна!»
Я высказывал свою правду Сёстрам и Братьям своим, и не могли они упрекнуть меня во лжи! Не могли, ибо видели меня в огнях и пламени! Всё они видели! И только Епископ отрицал правду мою! Отбрасывал её прочь:
— «Безгрешной она может быть… но ты! Лик твой все ещё обезображен семенем тёмным! Ни разу не коснулась тебя рука огненная! Врата пламенные рушились за твоей спиной, не задев тебя даже щепкой горящей! Никому не по силам пережить подобный хаос!»
Невозможно было назвать эти вещи очередным случаем. Даже если я буду проклинать Даемоновы знаки своими устами — мне не поверят, ибо на мне осталось клеймо тёмное. Чёрный рог не исчез со лба моего. Не сгорел в очищающем пламени.