Twinfinity Soul (СИ) - страница 46
«Чувствуй себя как дома, Иорфей». — произнесла она с улыбкой тёплой, сев на самый край постели своей. — «Можешь спать в одежде, а можешь раздеться… Или же, если хочешь… я сама могу тебя раздеть».
Ещё сильнее я начал бояться Онки, ибо что-то грешное играло в её словах. В улыбке тёплой и в глазах добрых скрывался некий порок, которым она хотела… заразить меня. Не хотел я испытывать порок этот, но и оскорблять её своими действиями я не хотел. Вскоре Онка увидела моё стеснение. Постаралась успокоить меня словами тёплыми и касаниями аккуратными:
— «Я не буду делать того, чего ты не хочешь. Доверься мне». — Словами своими она могла и спугнуть меня, но я решил довериться ей. Решился я на поступок глупый, оставив на себе только спальные одежды. Онка указала мне на нужную сторону кровати и помогла мне устроиться на ней. Она… держала своё слово. Я просто лежал рядом с ней и ничего более.
Вскоре Онка начала прижимать меня к себе руками, медленно разрывая обещанье своё на кусочки. Начинала гладить меня кончиками пальцев, заставляя тело моё дрожать нестерпимо.
«Повернись ко мне, Иорфей. Я не хочу, чтобы они смотрели на твоё смущённое лицо». — От слов её мне становилось плохо. Сгорало тело моё от стыда огромного. Не знаю почему, но я не стал задаваться вопросами. Повернулся я к ней, заливаясь красками от взгляда тёплого. Покрываясь толстыми слоями стыда и смущения от улыбки и рук нежных. Пододвинула она к себе моё тело дрожащее, коснувшись губами моего уха. И прошептала она в ухо моё:
— «Расслабь веки свои, юный Иорфей, но не засыпай. Я раскрою перед тобой все тайны…»
«Когда-то давно, когда я ещё была юной девушкой, у меня была сестра. Сестра моя была одной из лучниц, что стояли на стенах и предупреждали о появлении людей. Однажды она увидела… человека. Одного. Он был вооружён и бодр, но сестра моя, в отличие от остальных лучниц, не решалась натягивать тетиву своего лука, ибо он был беззащитен в её глазах. Одинок и слаб.
Ей позволили спуститься со стен и поговорить с человеком, и потом она привела его к нам, разделив с ним свои идеи. Человек этот хотел мира. Бросил он оружие и склонил перед нами голову. Он хотел стереть распри между нами. Доказать людям, что мы можем жить в мире.
Ему позволили жить среди нас, и он оказался… как и ты, Иорфей… довольно… приятным. Моя сестра решила завладеть этим „лакомым кусочком“ первой, а затем и вовсе отдаться ему. Целиком и полностью. Вскоре на свет появилось крохотное человеческое дитя. Нежное и беззащитное. Дитя, приносящее только улыбку своей счастливой матери. Ничего сильнее в жизни своей не любила сестра моя, поверь мне, и это дитя стало огромным доказательством того, что человек может жить рядом с нами. В мире и любви.
Человек, как и моя сестра, решили остановить предстоящую битву вместе. Показать людям чадо это и доказать, что их любовь безгранична. Что мы можем жить вместе. Люди назвали человека „Еретиком“. Убили его без малейшего повода. А моя сестра… она спряталась. Отдала своё дитя убийцам и убежала.
Несколько лет моя сестра терпела это горе, но потом, не выдержав позора и боли… ушла. Прокляла себя ужасными словами прямо на глазах Старейшин и сказала им, что за подобный ужас её должны были наказать. Она наказала сама себя, и наказание её было… жестоким. Она ступила вглубь Горизонта. Заперла себя среди нескончаемой белизны. И она не вернётся оттуда, если только кто-то… не заставит её забыть и простить эту ошибку».
«Неужели ты говоришь мне…» — Онка поняла мой вопрос мгновенно, не позволив мне произнести его полностью. Аккуратно щекотала моё ухо она кончиком носа, словно кивая мне, отвечая нежным: «Угу» на слова мои.
Эта история… Это была история о моих родителях. История моего рождения. И намёки Онки были мне ясны. Её сестра — моя родная мать-Даемон — ждала меня в неизведанных краях Горизонта. Изливала свою горесть в одиночестве, не прощая себя за ошибку свою. И спросил я Онку:
— «Как звали твою сестру? Мою… мать?»
Но она не отвечала мне. Лишь крепче она прижала тело моё руками нежными, вновь коснувшись губами уха моего. В теле моём, среди дрожи и смущения, ползало странное чувство. Ощущение того, что она… засыпала. Повернулся я к ней, и увидел веки закрытые. Чувствовал её лёгкое, спокойное дыхание своим плечом. Как можно аккуратнее коснулся я руки Онки, стараясь разбудить её толчками лёгкими. Но она не спала. Она улыбалась мне, сладко промычав что-то себе под нос. Вскоре я вновь оказался в непосредственной близости, в объятьях нежных, слушая её ласковый шёпот: