Ты любила мою тьму - страница 32

Взгляд Джейка тверд и непоколебим. У меня возникает чувство, что мне нужно поскорее убраться с пути огненного шара, который он собирается запустить в меня. Его грудь быстро поднимается, и он начинает мерить шагами комнату, проводя руками по волосам. Когда он поворачивается в мою сторону, мне кажется, что он сейчас взорвется, и именно это он и делает.

― Да ни хрена меня всё это не волнует! ― рычит он на меня. ― Бл*дь, ― кричит он в потолок.

Он снова поворачивается ко мне, широко раскрыв глаза и тяжело дыша. Он выглядит как загнанное в угол животное, готовящееся к прыжку. Он сжимает пальцами переносицу и закрывает глаза, пытаясь успокоиться, в то время как его грудь быстро поднимается и опускается.

― Я, бл*дь, абсолютно плевал на всё это, ― бормочет он так тихо, что я едва слышу его. Он указывает на меня пальцем. ― Пока не встретил тебя.

От этого откровения у меня расширяются глаза, а челюсть практически ударяется об пол.

― В тебе есть что-то, Лили, и я, черт побери, не могу выкинуть тебя из головы. Ты не первая женщина, за разрушением которой я наблюдал. Нет, их было много, и на это чертовски тяжело смотреть.

Он начинает делать целенаправленные шаги в мою сторону, и я напрягаюсь. Джейк поднимает меня на руки и шепчет в мою шею:

― Но, бл*дь, смотреть на твою боль, смотреть, как этот ужасный мир уничтожает тебя, это не просто тяжело, это уничтожает меня!

Я нежно кладу руку на его бицепс, не зная, что делать. Мои эмоции умоляют меня прижаться к нему, в то время как разум утверждает, что Джейк ― враг.

― Я абсолютно не знаю тебя, но, черт, меня волнует то, что происходит с тобой, и я ненавижу это, ― он говорит так потерянно. Мы остаемся в таком положении на мгновение, застыв во времени.

Внезапно, Джейк отпускает меня и отходит на шаг назад.

― Но у меня есть собственные планы и цели, и я не позволю тебе или своим чувствам встать на пути к ним.

Он быстро передвигается по комнате, но потом замирает, глубоко дыша. Джейк поворачивается и смотрит на меня жестким взглядом.

― Может, меня и волнует твоя судьба, но этого никогда не будет достаточно, чтобы отвлечь меня от главного приза, а это ― попасть в дом Марко и забраться на вершину его империи.

От его слов мое сердце сжимается, но я по-прежнему осмеливаюсь задать вопрос, ответ на который мне так нужно знать:

― Значит, ты мог бы спасти меня и Сашу?

Джейк зажмуривает глаза, а когда открывает их, то пригвождает меня к месту проникающим насквозь взглядом.

― Я мог бы, но не сделаю этого. Я не собираюсь помогать ни тебе, ни кому-либо еще, ― его голос строгий и уверенный.

― Но в этом нет никакого смысла, ― говорю я, качая головой. ― Зачем тебе, вообще, нужна империя, занимающаяся продажей людей? ― спрашиваю, пытаясь не разрыдаться.

Он замирает, уставившись на меня, снова удивляясь, что я продолжаю его допрашивать.

― Не твое чертово дело, ― бросает он зло. ― Одевайся, ― и направляется к двери.

Кровь, бегущая по моим венам, закипает от гнева.

«Он мог бы спасти нас, но не сделает этого».

Ублюдок.

Мне хочется выцарапать ему глаза, я хочу разрушить каждую вещь в этой клетке, которую они называют комнатой. Может, я и слаба физически, но я по-прежнему боец.

― Ты ― больной ублюдок, ― шиплю я ему в спину, когда он пытается покинуть комнату. Он останавливается и поворачивается ко мне с безразличным выражением лица, не обращая внимания на мой гнев.

― Рад, что ты наконец-то поняла, кем я являюсь на самом деле.

― О, я прекрасно знаю, кем ты являешься. Ты такой же, как и те мужчины, которые насиловали меня и других девушек из коллекции прошлой ночью.

Я останавливаюсь, чтобы перевести дыхание, когда понимаю, что мне не хватает воздуха.

Всё тело Джейка замирает, и он спрашивает обманчиво мягким голосом:

― Что ты сказала?

Я должна быть напугана его тоном, но во мне слишком много злости, чтобы заботиться об этом.

― Ты прекрасно слышал меня, кретин.

В комнате становится зловеще тихо, а потом я чувствую в воздухе гнев и дикое напряжение. Джейк выглядит остолбеневшим, его глаза черные, а руки так сильно сжаты в кулаки, что костяшки пальцев побелели. Единственная часть его тела, которая двигается, ― дергающаяся челюсть.