Ты — миллионер - страница 9

Ты продолжаешь ровно и глубоко дышать и даже иногда громко посапываешь для большей убедительности. Дверь шкафа открывается, и тут до тебя вдруг доносится знакомый запах детской присыпки. Сомнений нет — это…

— Миссис Хакли! — резко произносишь ты.

Миссис Хакли с визгом подпрыгивает от неожиданности. Ты зажигаешь лампу.

— Что вы здесь делаете?

Миссис Хакли щурится от яркого света. Она бледная, как привидение.

— Я хотела просто убедиться… — пытается объяснить она. — На самом деле я просто хотела поглядеть на них, на эти деньги, — продолжает миссис Хакли, медленно пятясь к двери. — Мне вдруг так захотелось посмотреть, как они выглядят, что я ничего не могла с собой поделать. Как только встану завтра, сразу же позвоню по поводу объявления. Спокойной ночи, — бормочет она и быстро закрывает за собой дверь.

Утром, прежде чем спуститься вниз к завтраку, ты прячешь портфель в новое место, на сей раз в комнате. Вместо того чтобы, как обычно, уткнуться в газету с чашкой кофе, миссис Хакли вся в движении, вся светится от радости. Она спрашивает тебя, как ты спал и что тебе приготовить на завтрак — яйца, блины или что-нибудь еще.

Ты бормочешь, что не отказался бы от тарелки хлопьев и сладкого пирожка. Однако даже это не портит ее настроения. Она сообщает тебе, что уже позвонила по поводу объявления и что готова сидеть у телефона весь день напролет. Сам-то ты вовсе не собираешься дежурить у телефона и разговаривать со всеми подряд. Сразу после завтрака ты берешь полотенце, плавки и отправляешься в ближайший бассейн поплавать.

Дома ты объясняешь Терезе, что многие годы копил деньги и вот наконец решил немного их потратить. Ты прекрасно понимаешь: она догадывается о том, что ты чего-то недоговариваешь. Но ты решаешь для себя, что будет лучше не втягивать ее в эту историю.

На следующий день, дождавшись, когда миссис Хакли отправится за покупками, ты идешь на задний двор, вооружившись лопатой, и выкапываешь глубокую яму. Ты заворачиваешь портфель в несколько больших целлофановых пакетов, бросаешь его в яму и забрасываешь землей. Затем ты присыпаешь это место старыми листьями и травой.

Теперь, когда ты избавился от денег, у тебя словно гора с плеч свалилась. Ты уже не должен больше бояться разоблачений. Тебе уже не нужно ломать голову, с кем поделиться деньгами. Вместо этого ты можешь снова вести обычную, нормальную жизнь, зная при этом, что в один прекрасный день, когда тебе будет нужно и когда ты будешь готов к этому, ты извлечешь из земли свои сокровища.

— А я бы купил бейсбольную команду, — сообщает веснушчатый мальчишка по имени Питер. — И стал бы ее менеджером.

— Сплошные капиталисты собрались, — сокрушается Рамона. — А вот я бы, заплатив за свою учебу, оставшуюся часть денег потратила на какие-нибудь благородные цели.

— Да, ты могла бы заняться спасением дикой природы, — предложил кто-то.

— Или открыть лекарство от рака.

— А я бы накормил всех голодных детей в мире, — произносит Грег притворно-слащавым голосом. — Моих денег хватило бы на один день, а потом они опять начали бы голодать. Мне не хочется тебе об этом говорить, Рамона, но миллион долларов не решит мировых проблем.

— Но для начала хватит, — возражает Рамона. — А ты что же, считаешь, что лучше быть причиной таких проблем? К примеру, твоя кондитерская фабрика, вполне вероятно, станет загрязнять воду, и тогда другим людям придется платить за ее очистку.

Утром тебя будит настойчивый звонок в дверь. Ты набрасываешь на себя халат и скатываешься по лестнице вниз, по дороге замечая записку: «Мы уехали в магазин. Скоро вернемся. С любовью, миссис X.».

Ты открываешь дверь. На пороге стоит мужчина в рубашке и брюках цвета хаки и в темных очках. Его ясные голубые глаза смотрят на тебя оценивающе из-под густых бровей.

— Я по поводу портфеля, — говорит он.

— Вы можете его описать?

— Да, конечно. Такой желтовато-коричневый, кожаный, весьма потрепанный, примерно такого вот размера, — он показывает руками.

— На нем есть какие-нибудь инициалы?

— Да есть, — произносит он с раздражением, — но я не знаю какие. Твоя бабушка — а может, она тебе и не бабушка — вчера вечером уже спрашивала по телефону об этом. Не могу же я помнить такие мелочи. Когда же я позвонил второй раз, она даже не захотела меня слушать — взяла и повесила трубку.