Ты мне, я тебе

На вечеринке у Джерри и Саманты собралось человек сорок. Привычная толкотня, привычная неловкость, привычный раздражающий гул. Гости стояли тесной толпой, перекрикивали шум, ухмылялись, демонстрируя белоснежные коронки. Почти у всех в левой руке была сигарета, в правой — бокал с вином.

Я отошёл от кружка, в котором находилась моя жена Мери, уселся в углу на высокий табурет у бара и оглядел комнату. В основном я смотрел на женщин. Я прислонился к стойке и, отпивая маленькими глотками виски, переводил изучающий взгляд с одной женщины на другую, глядя поверх бокала.

Рассматривал я не фигуры, а лица, причём меня интересовало не столько само лицо, сколько большой красный рот посредине, и не столько рот, сколько нижняя губа. Я не так давно обнаружил, что нижняя губа выдаёт немало секретов. Больше, чем глаза. Глаза могут скрыть тайну, нижняя губа почти никогда. Возьмём, к примеру, Джасинту Уинкельман. Она стоит рядом со мной. Возле её нижней губы собрались морщинки, одни идут параллельно, другие расходятся веером. Нет двух человек с одинаковым узором морщинок, и, если на то пошло, преступника можно изобличить, сравнив отпечаток его губы в полицейском досье и на поверхности стакана, из которого он пил на месте преступления. В расстроенных чувствах вы втягиваете нижнюю губу и жуёте её, как, например, Марта Салливан, глядевшая на мужа, пока тот увивался вокруг Джуди Мартинсон. Нижнюю губу облизывают в порыве сладострастия: Джинни Ломакс облизывала губу, стоя возле Теда Дорлинга и глядя в упор на его лицо. Это красноречивое движение. Язык медленно выдвигается и влажно проходит по всей губе. Тед Дорлинг смотрел на язык Джинни, а ей того и хотелось.

Факт, сказал я себе, оглядывая нижние губы присутствующих, все наименее привлекательные свойства человеческой натуры — наглость, алчность, обжорство, похотливость — ясно отражаются на маленькой красной полоске кожицы. Но надо уметь читать эту азбуку. Полная или выдающаяся вперёд нижняя губа считается признаком чувственности, что только наполовину правильно в отношении мужчин и вовсе неверно для женщин. У женщин следует искать узкую линию с резким краем, зато развратника отличает едва заметная поперечная складка в центральной части губы.

Губа хозяйки дома Саманты была превосходна.

Куда она делась, Саманта?

Ах, вот она, берёт у кого-то пустой бокал. Идёт сюда, чтобы наполнить его.

— Привет, Вик! — говорит она мне. — Ты всё один?

Потрясающе сексапильная пташка, причём необычайно редкая разновидность, потому что она абсолютно и ненарушаемо верна мужу. Замужняя моногамная курочка, добровольно сидящая в своём гнезде.

А внешность — второй такой женщины я не видал в жизни.

— Давай помогу, — вставая, сказал я. — Чего налить?

— Водки со льдом. Спасибо, Вик.

Она положила красивую белую руку на стойку бара и опёрлась всем телом, так что её грудь приподнялась.

— Оп-ля-ля, — сказал я, когда водка перелилась через край бокала.

Саманта подняла на меня огромные карие глаза, но промолчала.

— Я вытру, — сказал я.

Она забрала полный бокал и ушла. Я смотрел ей вслед. Она была в чёрных брюках, которые так обтягивали её, что любая неровность и даже родинка пропечатались бы через ткань. Но формы Саманты Рейнбоу были безукоризненны. Я поймал себя на том, что мой язык облизывает нижнюю губу. Ну да, всё правильно. Эта женщина волнует и вызывает во мне плотскую страсть. Но рисковать было бы безумием. Чем приставать к такой красотке, уж лучше сразу повеситься. Во-первых, её дом стоит рядом с нашим, а, как известно, не люби, где живёшь. Во-вторых, как уже было сказано, она верна мужу. В-третьих, она не разлей вода с Мери, они всё время обмениваются загадочными женскими тайнами. В-четвёртых, её муж Джерри — мой старинный приятель, и даже я, Виктор Хаммонд, горящий от вожделения, не стану соблазнять жену своего лучшего друга.

Разве что…

Вот так, пока я сидел на табурете у бара, в моём мозгу возникла и начала принимать очертания занятнейшая идея. Боясь спугнуть её, я сидел неподвижно, смотрел издали на Саманту и пытался представить, как она впишется в общий замысел. Ах, Саманта, Саманта, жемчужинка аппетитная, попомни, ты ещё будешь моей.