Ты моя! И это не обсуждается. Часть 1 - страница 5

Когда коричный дух снова усилился, перед глазами все потемнело, и я утратила связь со своим сознанием.

Медленно подняв веки, я тут же пожалела, что это сделала. Сознание было вязким, как густой кисель. В голове перекатывался железный шар, а живот судорожно сжимался, собираясь выплеснуть наружу завтрак или ужин.

Какое сейчас время суток?

Несколько минут я пролежала в кровати с закрытыми глазами, чтобы дать себе возможность привыкнуть. И когда мне стало полегче, снова открыла и осмотрелась.

Я лежала в своей комнате и почему-то в академической одежде, а судя по пятнам на подушке, еще и с косметикой на лице. Не хотелось знать, как сейчас выгляжу, но наверняка мною можно пугать детей.

Часы показывали если утро, то раннее. До начала занятий еще много времени. Я осторожно встала и открыла окно, так как в комнате было просто ужасно душно и до противного сыро. Климат северного побережья летом создавал по ночам невыносимо влажную жару. Почти как в тропиках.

Воздух из открытого окна чуть освежил комнату, но прохладнее не стало.

Я села обратно на кровать и задумалась.

В голове царил такой кавардак, что впору было идти к медику за волшебной настойкой. Или в таверну, чтобы там дали то же самое. Хуже боли было осознание: я совершенно не помнила, что происходило за день до сегодняшнего тяжёлого пробуждения. Кажется, был разговор с Себом. Парень, не выдержав моей холодности, разорвал несуществующие отношения. А потом сплошная пустота и темнота. Только неясные образы носились в голове, приносящие с собой боль.

Я настроилась на те воспоминания, что у меня были. Прошло не так много времени – всего ночь, а восстановить все было крайне трудно.

Завтрак. Медитация. Потом занятия и вот уже обед. После очередных лекций Себ позвал меня поговорить наедине. И вот здесь-то начинались провалы, которые не хотели заполняться и были похожи на дырявое одеяло.

«Почему ты такая холодная?» – вспомнила я его вопрос.

Удивительно, что парень верил, будто смогу растаять от его комплиментов и нескольких бесед наедине. Все ухаживания с самого начала выглядели фальшивыми, а после того как я узнала о нем чуть больше, то и вовсе убедилась в его эгоизме. Но мне ли судить о характере, когда сама любого доведу своей отстраненностью и замкнутостью.

Я погладила лицо, стараясь себя разбудить. Голова продолжала болеть, а живот заурчал, требуя еды.

После завтрака, надеюсь, все встанет на свои места. Но первым делом стоило привести себя в порядок, прежде чем появляться на людях. Помимо всего, хотелось принять душ или даже немного полежать в теплой воде.

Из зеркала посмотрело настоящее пугало. Косметика растеклась, будто ночью меня пытались искупать в пруду у Академии. Бледное от рождения лицо и светлые волосы в сочетании с размазанной тушью сделали меня похожей на мертвеца не первой свежести.

Я умылась и теперь восприняла свое отражение с куда большим спокойствием. На меня смотрела симпатичная девушка с розовыми от воды щеками и голубыми глазами.

Взгляд зацепился за руки. Я заметила, что несколько ногтей были сломаны. Где я могла быть ночью, раз под утро выгляжу, словно сцепилась с пещерным троллем?

На руках и ногах были синяки. Несколько заметила на животе. Чем внимательнее я изучала себя, тем больше находила царапин, синяков. Пока их не увидела, даже не заметила, что все тело болит и ломит.

Я плеснула в лицо еще прохладной воды и снова попыталась вспомнить прошлую ночь. Но как бы сильно ни старалась, ничего, кроме объяснения с Себом, в голову не приходило.

Сознание на мгновение озарила мысль, что я собиралась сходить к профессору Гройту. Но сделала ли это – не помнила.

Живот опять заурчал, требуя еды.

Я наскоро приняла душ, накрасилась и пошла на завтрак.

Коридоры Академии пустовали. Обычно адепты поднимались минут за двадцать до начала занятий. Как и все они очень любили поспать, поэтому на лекции собирались впопыхах. Сейчас еще не было семи утра. Через полчаса эти коридоры заполнятся студентами и здесь будет не протолкнуться.

Столовая также почти никого не было. Всего несколько человек сидело в углу и сонливо потягивало чай. Пахло свежей выпечкой и кашей. От многочисленных котелков и кастрюль исходил пар. От мысли о вкусной каше у меня потекли слюнки.