Ты — моя - страница 8

— Гарс,— позвала она, бездумно хватаясь за его руку. Он вздрогнул, как от ожога, а ей пришлось мысленно отругать себя за оплошность. — Почему они злятся?

Он не повернул голову.

— Все так говорят на суахили. Эти крики ничего не значат. Ты привыкнешь,— ответил он и вновь замкнулся в себе.

Больше он не произнес ни слова.

Таксист ехал, не соблюдая никаких правил, впрочем, как и все кругом. К этому ей тоже надо будет привыкнуть. Несмотря на решение Гарса, она не собиралась покидать его.

Через несколько минут машина остановилась возле современного шестиэтажного здания в центре  города. Как-то муж сказал ей, что его контора всего в нескольких минутах ходьбы от дома и это очень удобно. Пока она была благодарна ему за то, что он привез ее в свою квартиру. По крайней мере, они наконец-то смогут побыть одни. Возможно, ей удастся даже поговорить с ним без посторонних.

— Таксист отнесет вещи в подъезд, а там тебе помогут,— неожиданно сказал Гарс, и от ее надежд не осталось и следа.

— А ты куда?

Она постаралась, чтобы он не заметил разочарования в ее голосе, хотя ей хотелось кричать от несправедливости, мешающей ему любить ее. До несчастья Гарс ни на секунду не отпускал ее от себя, что бы там ни было, а теперь не мог дождаться, когда она уедет.

— Элси, у меня дела в конторе, и я понятия не имею, когда вернусь, так что не жди меня. Я попросил доставить кое-какие продукты наверх. Обязательно поешь. Из дома не выходи ни в коем случае. Посмотри телевизор, если станет скучно, но я запрещаю тебе гулять в одиночестве по городу. Ты поняла?

Он всегда заботился о ней, но никогда еще его забота не была такой неуместной и обидной, однако ей не хотелось сейчас с ним спорить.

— Пожалуй, я лягу спать. Устала в самолете. Но прежде я хотела бы позвонить родителям, чтобы они не волновались. Ты не возражаешь, если я заодно позвоню и твоему отцу и скажу, что ты в порядке?

Он ведь беспокоится.

Гарс вздохнул.

— Не вижу необходимости, если скоро ты будешь дома. Но вообще-то идея неплохая. Пусть они тебя встретят.

Элси вновь пришла в ярость от его омерзительного отеческого тона и, отвернувшись, взялась за чемодан. Остальные донес до двери таксист, а там вышел консьерж и, представившись, попросил ее следовать за ним. 

Она бросила на Гарса последний взгляд через плечо, хотя внутри у нее все клокотало от возмущения. Тем не менее ей пришлось подавить в себе желание попросить его быть осторожнее и напомнить, что это его первый день после больницы. Его жесткий профиль не располагал к разговорам.   

Теперь он принадлежал своему деловому миру и являл всем силу и решительность человека, привыкшего командовать. Наверное, иначе он не добился бы успеха в этой стране. Однако Элси знала другого Гарса, который умел быть нежным и ласковым, и у нее заныло сердце при мысли, что, может быть, этот Гарс потерян для нее навсегда.

Она прикрыла глаза от слепящего солнца.

— Я передам Уинслоу привет от тебя. Пока! — крикнула она, но Гарс то ли не услышал ее, то ли сделал вид, что не услышал.

Таксист сел на свое место, и машина тронулась.

Элси долго смотрела ей вслед, стараясь справиться с пронзившей ее болью. Испугавшись, что может упасть без чувств на глазах консьержа, она повернулась и чуть ли не бегом бросилась за ним на четвертый этаж.

— Миссис Гиффорд, дом поставлен на охрану. Никто не войдет внутрь без специального ключа.

Здесь вы в безопасности.

Торопливо прошептав «спасибо», Элси закрыла дверь, и, привалившись к ней спиной, дала волю слезам. Она рыдала от отчаяния и злости, обвиняя Гарса в несправедливости, обижаясь на него за то, что он отказывается от ее любви. И в то же время ей было так нестерпимо жалко его, что ее рыдания становились все горше. Потеряв зрение, он замкнулся в себе и не желал никого пускать в свой мир, особенно жену.

Забыв о времени, Элси оживляла в памяти первые мгновения их встречи в больнице, когда она обняла и поцеловала его. От неожиданности он готов был ответить ей с прежней страстью, но, вспомнив о своей слепоте, возвел между ними стену. И она подумала, что, наверное, человек, которого она любила, все тот же и прячется за этой стеной, погруженный в свои муки. Но как ей вернуть его?