Ты - моя тайна - страница 34

— Джулия! — шепнул он в дверную щель.

— Джейк? — Она открыла дверь, одетая в короткий купальный халатик, застегнутый на все пуговицы — Я почти готова… Почему вы в одежде?

Она отступила в комнату и села на кровать. Джейк прислонился к дверному косяку.

— У меня… возник образ. Он меня напугал.

Джейк умолк, глядя на Джулию синими глазами так, как никогда прежде еще не смотрел. Но она поняла, она узнала этот взгляд.

— Напугал?

— Потому что я очень этого хотел. — Он опустил глаза, потом снова вскинул их на нее. — Очень сильно.

— Чего же? — спросила она, понимая, о чем он, потому что сама хотела того же.

— Вас.

У Джулии пересохло в горле. Сердце заколотилось бешено. На ней был только халатик. Но думала ли она о том, что такое может случиться? Или это просто сон? Нет, вовсе не сон. Джейк здесь и говорит, что хочет ее. Но он полностью одет.

— Да, — шепнула она.

Оба не двинулись с места.

— Я ухожу, — произнес Джейк.

— Уходишь? Куда?

— На базу. Подумать. Я должен решить. Вы должны решить.

— Нет.

Джулия не хотела об этом думать. Думать о том, что станет заниматься любовью с семнадцатилетним мальчиком. О том, что изменит человеку, которого любит. Она вообще не хотела ни о чем думать. Хотела лишь одного: чувствовать его тело рядом. Хотела, чтобы он говорил с ней при помощи рук и губ. Говорил о своей страсти, которую не выразить словами.

На войне другие правила. Неделю назад ее могли убить. На войне трудно принимать обдуманные, разумные решения. Это время страстей и желаний. Она хотела Джейка. Хотела его сейчас.

— Не уходи.

Джулия протянула к нему руки, но Джейк не двинулся с места. Тогда она сама подошла к нему, провела рукой по его щеке, коснулась шеи.

Он ее поцеловал, и Джулия задрожала. Он прижал ее к своему крепкому, мускулистому телу, его губы мягко и нежно прижались к ее губам. Раз, другой, еще и еще. Она хотела большего, страстно и нетерпеливо, но не могла двигаться — он слишком сильно ее обнимал.

— Джулия! Мы должны подумать, — сказал он, касаясь губами ее губ.

— Я подумала, — солгала она.

— А я нет. Не обо всем.

В словаре Джейка не было слова «двусмысленность», однако положение человека, который спит с чужой женой, женой генерала, с женщиной, от которой зависит его будущее, смущало его. Он должен, обязан обдумать, насколько это согласуется с его внутренней системой ценностей. Его грандиозными планами нельзя было жертвовать ради минутного наслаждения.

Но если его чувство к Джулии искренне, тогда оно не может быть дурным, потому что Джейк верил, что в его жизни любовь превыше всего, А для истинной любви нет иных правил, кроме веления сердца.

— Джейк, останься. Все будет хорошо. Обещаю тебе.

Что с ней? Почему она в таком отчаянии? Она, Джулия, образец верности, она, которая смеялась над многими мужчинами и отвергала их. Джулия, которая не верила в минутную страсть. Джулия, которой до брака с Фрэнком нравилось играть с мужчинами. Но Джейк вовсе не играл с ней — и она с ним тоже.

— Это может быть ошибкой. Но если мы оба решим, тогда…

Какое счастье, что она может читать по его глазам, подумала Джулия. Она понимала, что он имеет в виду. И это ее пугало. Она кивнула, и Джейк коснулся губами ее волос.

— Я вернусь в десять часов, чтобы пообедать с вами и Фрэнком и позаниматься.

Имя Фрэнка он выговорил без запинки.

Весь остаток дня Джулия металась по дому. Она пыталась составить план занятий с Джейком, но не могла сосредоточиться. В конце концов она уселась в гостиной и принялась размышлять. Она думала долго, пока не пришла к решению.

В половине одиннадцатого она забеспокоилась. Фрэнк и Джейк опаздывали, и ни один из них не звонил. В половине двенадцатого наконец раздался звонок. Джулия сразу подняла трубку.

— Джулия, прости. Тут был настоящий ад. Раньше не мог позвонить. Садитесь за стол, если вы еще не ели. Я буду через час.

Голос у Фрэнка был совершенно измученный.

— Джейка нет, — очень тихо произнесла Джулия.

— Что?! Где же он? — Фрэнк говорил с нескрываемой тревогой.

— Он отправился на базу около трех часов дня. Отдохнуть. Собирался вернуться к десяти.

— Его часть ушла в бой в шесть часов.