Ты свободен, милый! - страница 4
— У нас маленькие дети. Из-за них я не могу уйти… Тебе я ничего не могу предложить — видишь ли, супруга перестала меня понимать… Фактически мы с ней стали чужими людьми. Мы не расстаемся только потому, что надо растить детей. — Он рассмеялся. — Понимаешь, к чему я клоню?
Хелен все еще была не в состоянии говорить. Она вертела ножку своего бокала.
— Не думай, я ни к чему тебя не принуждаю. И если ты мне откажешь, я не намерен превращать твою жизнь в ад или увольнять тебя. Просто подумай о моем предложении. Если тебе кажется, что сейчас не время говорить об этом, обсудим все позже — я всегда готов. Вот и все, что я хотел сказать.
В ту самую минуту она вдруг осознала, что страстно хочет его. Его самоуверенная манера держаться, его пальцы, глаза… Хелен покрылась испариной.
Она не помнила, как вернулась обратно в офис. Весь остаток дня она не поднимала на Мэтью глаз.
В тот вечер она пригласила Рейчел, свою лучшую подругу, в паб.
— Как считаешь, мне соглашаться?
— Нет, — сказала Рейчел.
— А может, все-таки…
— Нет, — сказала Рейчел.
— А что, если…
— Ты меня слушаешь? — Рейчел повысила голос. — Он женат. Не делай этого. Не становись одной из тех, кого мы ненавидим.
«Женщины, которых мы ненавидим» — во многом на этой почве Рейчел и Хелен подружились. Они начали вести воображаемый список почти сразу после того, как познакомились в Индии. Позже, когда обе вернулись в Лондон, Хелен некоторое время жила у Рейчел в Западном Бромптоне, пока присматривала себе собственную квартиру. Тогда они записали имена ненавистных им женщин на бумаге — составили список в двух экземплярах и периодически пополняли его, когда ходили, друг к другу в гости. Категория «Женщины, которые уводят чужих мужей» присутствовала в их списке с самого начала, но в представлении Хелен ее случай был совсем другим. Во-первых, она никак не поощряла Мэтью, он сделал первый шаг сам.
— Ты, конечно, права. Но… я думаю, я по-настоящему ему нравлюсь.
— Ох, перестань нести чушь! Конечно, ты ему нравишься, ты на двадцать лет моложе и не прыгаешь к нему в постель сразу после того, как он тебя об этом попросил. Да еще ты печатаешь ему письма и завариваешь чай. Ты — мечта мужчины среднего возраста. Разве не так?
— Зря я тебе рассказала. — Хелен покачала головой. — Я знала, что ты не поймешь.
На следующее утро она дождалась, пока Мэтью останется в кабинете один, и, зайдя, закрыла за собой дверь.
— Ладно, — сказала она.
— Что «ладно»? — Он поднял на нее взгляд и улыбнулся.
Она покраснела.
— Если хотите… ну, вы знаете что… то ладно, мы можем… в общем, если хотите. Я согласна.
Мэтью расхохотался:
— Ты что, говоришь шифрованным языком? — Он притворился, будто озирается. — Мой кабинет прослушивается?
Лицо Хелен сделалось пунцовым.
— Вы прекрасно понимаете, о чем я.
— Да. Я счастлив. Ты свободна в среду вечером? Хелен глубоко вздохнула:
— Да.
Так все началось. Она начала спать с ним, забыв и о здравом смысле, и о собственных амбициях — да и вообще о себе. Хотя она понимала, что правы друзья, которые наперебой твердят:
— Развяжись с ним поскорее. У вас нет будущего.
Она отмахивалась от добрых советов. Естественно, через несколько недель она поняла, что любит его, и он, наконец, признался, что тоже ее любит. А спустя еще какое-то время Мэтью сказал, что хочет оставить жену, Софи, когда придет срок. С тех пор прошло уже четыре года, но от жены он не ушел и проводил с семьей все выходные.
Однако первые несколько месяцев с Мэтью были фантастическими. Он был гораздо старше всех ее прежних мужчин; ей казалось, будто она узнала совершенно новый мир. Мэтью умел сделать так, что она чувствовала себя королевой. Конечно, они редко бывали где-то вместе из страха, что их увидят знакомые. И все же с ним Хелен узнала много нового. Она распробовала хорошую еду, хорошее вино, музыку — то, что раньше просто не входило в сферу ее интересов. Поскольку такие отношения были для нее внове, она, в стремлении порадовать его, притворялась, будто любит все эти вещи, но, когда отношения установились, Хелен поняла, что на самом деле ненавидит и джаз Майлза Дэвиса, и фуа-гра, и тошнотворно сладкое «Шато дикем».