«Ты только отыщи его…» - страница 11
Довольный своей шуткой, он хлопнул меня по спине и пошел, посмеиваясь, к лифту.
Я сел в машину и поехал домой по забитым транспортом улицам. Во время поездки я о многом передумал. В правдивости Максуэлла я нисколько не сомневался. Я знал, что Эндрюс отвечает за каждое свое слово. Значит, она путалась с Менотти. А с кем же она путается здесь? Если в Нью-Йорке ее тянуло к мафиози, вполне возможно, что и тут дело обстоит так же. Неужели в этом и кроется объяснение ее шикарной жизни? Неужели кто-то из них содержит ее?
Раздеваясь и ложась в постель, я уже сомневался, что сяду в тот поезд на Сорренто. На кой мне такая девица? Если я хочу заведовать иностранным отделом — а Максуэлл не станет болтать, не будучи уверенным, — значит, рисковать назначением — безумие. По выражению Максуэлла, отдел был «жирным куском» в нашей газете. Стоило Чалмерсу узнать, что я — любовник его дочери, а меня не только лишат этой должности, но и выпрут навсегда из редакции.
— Нет, — сказал я вслух. — Пусть едет в Сорренто одна. Я туда не поеду. Пусть поищет себе какого-нибудь другого дурака. Я поеду в Искиго.
Однако через два дня я сидел в пригородном поезде Неаполь — Сорренто. Я все еще твердил себе, что я дурак, по это был напрасный труд. Я ехал, и мне казалось, что поезд идет слишком медленно.
II
Прежде чем сесть в поезд на Неаполь, я заглянул на службу, чтобы еще раз все проверить и посмотреть, нет ли мне каких личных писем. Это было часов в 10. Максуэлла не оказалось на месте, Джина разбирала кипу телеграмм.
— Есть что-нибудь для меня? — спросил я, усаживаясь на край ее стола.
— Никаких личных писем. Со всем этим может разобраться мистер Максуэлл, — сказала она, перебирая телеграммы аккуратно наманикюренными пальцами. — Тебе вроде бы полагается быть в дороге. Я думала, ты хочешь выехать пораньше.
— У меня уйма времени.
Мой поезд отправлялся в Неаполь только в полдень. Джине я сказал, что еду в Венецию, и мне стоило трудов не позволить ей заказать для меня место на экспресс Рим — Венеция.
Тут зазвонил телефон, и Джина взяла трубку. Я наклонился и принялся лениво разглядывать телеграммы.
— Кто это? — спросила Джина. — Миссис… кто? Одну минуточку, пожалуйста. Я не уверена, что он на месте. — Джина хмуро посмотрела на меня, и я увидел по ее глазам, что она озадачена. — Тебя просит какая-то миссис Дуглас Шеррард.
Я уже хотел было сказать, что никогда о такой не слыхал и не хочу говорить с ней, когда вдруг это смутно знакомое имя зазвенело у меня в мозгу. Миссис Дуглас Шеррард! Это была фамилия, которой воспользовалась Хелен при найме виллы в Сорренто. Неужели на проводе Хелен? Неужто она до того безрассудна, что станет звонить мне сюда?
Стараясь не выказывать озабоченности, я потянулся и взял у Джины трубку. Повернувшись к ней спиной, чтобы она не могла видеть моего лица, я тихо сказал:
— Алло? Кто это?
— Привет, Эд. — Да, это была Хелен. — Я знаю, что мне не следовало бы звонить тебе на работу, но я пыталась дозвониться на квартиру, а там никто не отвечает.
Мне хотелось сказать, что она спятила — разве можно звонить мне сюда? Я хотел бросить трубку, но боялся, что Джина станет гадать, что все это значит.
— Что такое? — резко спросил я.
— Нас слушают?
— Да.
В довершение ко всему дверь отворилась, и в комнату влетел Джек Максуэлл.
— Боже милостивый! Ты все еще здесь? — воскликнул он, увидев меня. — Я думал, ты давно уже катишь в Венецию.
Я сделал ему знак молчать и сказал в трубку:
— Я могу чем-нибудь помочь?
— Да, будь добр. Ты не мог бы привезти мне светофильтр для камеры? Оказывается, без него не обойтись, а в Сорренто я его найти не могу.
— Разумеется, — ответил я. — Будет сделано.
— Спасибо, милый. Мне так не терпится поскорее увидеть тебя. Тут такой великолепный пейзаж…
Я боялся, что ее тихий ясный голос достигнет ушей Максуэлла. Он явно прислушивался. Я прервал ее:
— Я это устрою. Пока. — И положил трубку. Максуэлл вопрошающе уставился на меня.
— Ты всегда так обращаешься с женщинами, которые звонят тебе? — спросил он, просматривая телеграммы на столе. — Не слишком любезно, ты не находишь?