Ты в моей власти - страница 66

Обе рассмеялись. Фрэнсис протянула ей руки, и Розмари, ухватившись за них, поднялась на ноги.

– Ты чудо, Фрэнни. Без тебя я бы не выдержала.

– Выдержала бы. Ты самая сильная женщина из всех, кого я знаю. Помни об этом. Особенно когда позвонит Бен и тебе надо будет потребовать назад свой ключ.

Розмари прикрыла ладонью рот.

– Господи. Мой ключ.

– Не паникуй. Как долго он пробудет в Испании?

– Еще три недели. У них все расписано.

– К этому времени все кончится. Правда. И если на свете существует хоть какая-нибудь справедливость, его мамочка будет постоянно торчать на съемочной площадке. А теперь пошлем мужиков к черту и поедим.

За едой Розмари сказала:

– Никак не пойму, зачем Майкл звонил.

– Ты ешь. Завтра я тебе расскажу. Как говорила Скарлетт: «Завтра все будет иначе».

Когда Розмари открыла глаза в пятницу утром, было уже почти одиннадцать часов. Она еще повалялась в постели, прислушиваясь к голосу Пат, которая о чем-то беседовала с Фрэнсис внизу. Телефон зазвонил, и кто-то снял трубку прежде, чем Розмари успела высунуть руку из-под одеяла. Лежа в постели, она ощущала в себе спокойную пустоту. Муки и смятение куда-то исчезли, и она чувствовала странную радость, что находится дома. Солнце, внезапно выглянув из-за облаков, осветило ее спальню. Она знала, что за время ее недолгого отсутствия появились новые нарциссы. Сейчас она встанет и выйдет прогуляться в сад. Но продолжала лежать, пытаясь разобраться в своих чувствах. Слезы иссякли, осталось только сожаление о собственной глупости. Она уцепилась за успокоительную мысль, что рассталась с Беном, сохранив хотя бы толику достоинства. Спросила себя, когда же он проявится вновь. Она знала, что это произойдет, что дело еще не закончилось и что впереди ее ждут испытания. Но сейчас несколько успокоилась, и этого было достаточно. Дав себе передышку после пережитого потрясения, она стала вспоминать о днях, проведенных вместе с ним в Испании. О хорошем и о плохом. В это утро плохое явно возобладало, и она мысленно взмолилась, чтобы так это и оставалось, зная, что смягчится, простит и начнет мечтать о нем вновь, если вспомнит, как было хорошо в его объятиях, когда он дышал ей в волосы.

Но сейчас нахлынули воспоминания о Бетси и его сыне – и она опять задохнулась от ярости. В дверь постучали, затем Фрэнсис заглянула в щелку.

– Я проснулась, – сказала Розмари, – входи. Чувствую себя прекрасно.

– Хочешь чаю? Я могу принести.

– Правда? Я пока не в состоянии видеться с Пат.

Фрэнсис засмеялась.

– Не паникуй. Я принесу чай с тостами. И сказала ей, что тебе пришлось неожиданно вернуться из-за нескольких интервью.

Она вышла. Розмари поднялась, надела халат. Постояв у окна, которое выходило на восточную сторону сада, она открыла дверь и ступила на маленький балкон. У ее ног покачивались в каменном желобке молоденькие нарциссы, и она, наклонившись, нежно прикоснулась к ним пальцами, отекшими после долгого сна. Она стояла и смотрела на кота, а тот зачарованно наблюдал за прудиком, терпеливо и настойчиво выслеживая кого-то. Старик Эрни вышел из сарая, держа в трясущихся руках крышечку от термоса, где был налит кофе, от которого шел пар. Подняв голову, он помахал ей в знак приветствия и исчез за кустами. Она в который раз спросила себя, хватит ли у нее духу заменить его другим садовником, хотя было ясно, что работать по-прежнему он уже не в силах и лишь без толку слоняется по саду.

Дверь за ее спиной распахнулась.

– Вместо чая я сделала кофе, ты не против?

– Чудесно.

Розмари вернулась в комнату и захлопнула балконную дверь, поежившись от холодного ветра.

– Прекрасный день, – сказала она.

Они уселись у окна – Розмари на обитом ситцем пуфике, Фрэнсис в кресле.

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – произнесла Фрэнсис.

Очнувшись от своих грез, Розмари повернулась к подруге.

– Господи, ты говоришь таким серьезным тоном.

– Радость моя, не дрожи так, к тебе это почти не имеет отношения. Просто ты должна услышать это именно от меня. Мы давно знаем друг друга.

Розмари пристально посмотрела на нее, а затем сказала:

– Я, кажется, поняла, о чем ты собираешься говорить.