Ты всего лишь Дьявол - страница 31

Он достиг поворота и посмотрел вниз. Хромая и постукивая тростью, к нему приближался сэр Александр Джилберн, тихий и спокойный, с грустной улыбкой на лице.

— Я чувствую себя родившимся заново, — сказал Джо весело.

Хозяин провел его в расположенную напротив лестницы большую столовую, где они сели по разные стороны огромного стола, за которым свободно могли пообедать три дюжины персон.

— Не зная ваших кулинарных вкусов, я велел приготовить пару гренок, фасоль и фруктовый сок. Крепкие напитки с некоторых пор всегда стоят на столе, ибо, признаюсь, — Джилберн улыбнулся с мнимой веселостью, — что в последнее время я пью несколько больше, чем следовало бы.

Он умолк. Алекс тоже не отзывался, ожидая, пока уйдет старый Остин. Как только двери за слугой закрылись, Джилберн сказал:

— Я постарался собрать все, что может вас заинтересовать. В библиотеке отложены все книги и документы, касающиеся деятельности Дьявола в этих краях, а также то, что я собрал после смерти Патриции. Здесь же находится та книга с оттиском копыта и снимки следов, которые появились в гроте месяц назад, а также в прошлое воскресенье.

— А как называется книга, которая… на которой Дьявол оставил свой след? — непринужденно спросил Джо, намазывая хлеб.

— Что? — Джилберн, казалось, на долю секунды растерялся, потом спокойно ответил: — «Пигмалион» Бернарда Шоу.

Алекс кивнул головой, потом указал взглядом на стоявшую посреди стола небольшую пузатую бутылку, в которой находилась совершенно прозрачная зеленая жидкость.

— Никогда в жизни не видел напитка такого цвета…

— Ах, это… — казалось, Джилберн снова был удивлен скачками мысли своего гостя. — Кэтрин, жена моего старого Остина, родом, как и он, из деревни Норфорд. Деревня, помимо того, что была родиной тех четырнадцати повешенных некогда несчастных, славится тем, что почти каждая местная женщина хорошо знает все лекарственные травы и умеет приготовить из них все, что пересказала по памяти и передала по наследству ее бабушка или мать. Между прочим, они делают изумительные настойки из трав, имеющие вкус и запах, совершенно неизвестные в других местах. Вот это, например, вытяжка из можжевельника и особого сорта шишек, собранных в строго определенную пору года. Я не могу сообщить вам точный рецепт, потому что Кэтрин, хотя и является верным и преданным мне человеком, никогда не говорит о своих рецептах ни с кем, кроме своей дочери. Впрочем, я и не настаивал.

Джилберн взял бутылку и наполнил рюмки.

— За успех ваших исследований и их счастливый исход.

Говоря это, Джилберн не улыбнулся. Алекс поднес рюмку к губам и выпил после секундного колебания. В первый момент он не почувствовал ни вкуса напитка, ни его крепости. Но спустя некоторое время слегка запекло во рту, и он ощутил аромат леса, отдаленно напоминающий тот, которым пахнут средства для приготовления хвойных ванн, только острее и менее косметический. «Более мужской», — как определил про себя Джо.

— Великолепный напиток! — сказал он. — Совсем не похож на обычную можжевеловую настойку. Надо полагать, что при таком совершенстве по традиции к ним перешли также несколько недурных способов травить своих врагов.

— Наверно. Хотя я никогда не слышал ни об одном случае отравления в нашей местности.

— Быть может, эти яды столь совершенны, что врачи выписывают обычные свидетельства о смерти, — улыбнулся Алекс. — Но прошу вас не думать, будто я постоянно говорю обо всем с профессиональным уклоном. Оставим этих добропорядочных женщин их отварам и ступкам. Наш маленький домашний Дьявол либо действует один, либо имеет куда более просвещенных сообщников, если вообще их имеет и если вообще действует.

— Я тоже так думаю.

— Вот-вот, — Джо поднял брови. — И именно это меня больше всего удивляет.

— Что? — спросил Джилберн с удивлением.

— То, что вы внутренне соглашаетесь с версией об убийстве, но не сказали мне ни единого слова о том, кого вы подозреваете в совершении этого убийства, или по крайней мере, у кого мог быть хоть какой-нибудь мотив.

— Но я не имею ни малейшего понятия, кто бы мог это сделать и действительно не знаю, кто бы мог иметь хоть какой-нибудь мотив.