Ты вышел из тьмы - страница 13

– Тише, тише, господин Стефан, – почти пропел брат Рют. – Не злитесь. У нас одна цель – благополучие Фолганда. Кстати, а вы знаете, что кто-то специально распространяет о вас слухи?

– Какому идиоту это нужно?

– Однако всё так. Но братья обязательно выяснят. В наших интересах хранить ваш покой. По многим причинам. Вы же работаете над заказом?

Не в интересах мага было отвечать на прямой вопрос, поэтому он сделал вид, что не расслышал его за шумом в Доме Дивного бога, задал встречный вопрос:

– А что ещё в ваших интересах? Сделка?

– Ох, вижу, что вы не доверяете братьям. Совсем не верите в наше бескорыстие. Светлый лик вам судья.

«Судья и палач», – подумал Стефан. А Тарвит, видимо, прочёл по лицу молодого мага.

– Папеньке своему «спасибо» скажите. Ах, да, он же уже покинул нас. Как и Бертран.

Привычка ревнителя лика при каждом разговоре больно уколоть оставалась неизменной.

– Признайте, что вы же и убили учителя, – нанёс Стефан ответный удар, внимательно изучая обманчиво мягкое лицо ревнителя.

Только Стефан знал, что это лицо может быть и иным. Знал и ненавидел. Этот огонь был тёмен и обжигал душу.

– Горько слышать, замечательнейший господин Стефан, такие слова, – жрец вскинул руки и всё же понизил голос. – Разве нам выгодна смерть мастера?

– У вас есть я со всеми потрохами.

– Два мага лучше, чем один, согласитесь.

– Мне нужны все бумаги из крипты. Всё, что старик успел написать. Он же оставил там что-то?

– Братья ревнители передали вам всё полностью, – улыбка внезапно сошла с лица Рюта Тарвита, сменившись задумчивостью. – Я уверен, что всё.

– А кольцо?

– Братья найдут его, уверяю. Сейчас в нём нет необходимости.

«Нет необходимости… Мне оно нужно. Мне! – размышлял Стефан, покинув Дом Дивного бога. – Кольцо обязательно должно быть у меня».

Вне стен Дома ему полегчало, озноб почти прошёл, пришло успокоение, если такое возможно в его ситуации. Иллюзия покоя коснулась сердца. С сожалением приходилось признать, что человек и правда привыкает ко всему. Вот и Стефан, похоже, привык к мерзкому Рюту Тарвиту, его манере изъясняться, да и своему положению. С ужасом Фолганд подумал, что когда-то настанет время – он сломается до конца, действительно станет куклой в руках жестокого кукловода, перестанет сопротивляться. И собственной жизнью он не может распоряжаться. Так просто принять решение – кинжалом по горлу, будет кончено. В лаборатории много ядов, можно уснуть спокойно. Нет. Не сбежать, не уйти. Повязали тысячами жизней.

Нельзя отступать, нельзя. Стефан нашёл в себе силы для борьбы. Отчаянье подступало так часто, но может быть, не всё потеряно. Учитель намекал на возможность спасения. Не успел рассказать старик. Стефан сотни раз перечитал все бумаги – ничего не нашёл. Значит, снова и снова придётся искать выход.

А теперь он решил где-нибудь выпить вина, пройтись по улочкам и вернуться к костру на главной площади. В его обязанности младшего лорда входило посещение вечерних празднований. Так себе удовольствие. Тяжкая обязанность для такого, как он.

Бредя среди толпы, Стефан испытывал нечто похожее на зависть к простым горожанам, веселящимся, беззаботным, опьянённым вином и музыкой. Он же не пьянел никогда так, чтобы забыться.

Счастливчики! Поистине, незнание – великий дар! Искренне счастливы и свободны, они будут танцевать до утра, а после завалятся спать и видеть чудесные сны, а не кошмары, слишком похожие на реальность.

И девчонка из трактира здесь с каким-то увальнем. Странная парочка. Такая воздушная, хрупкая, быстрая – и несообразительный медлительный гигант. Рыжий огонёк ритмично мечется по площади, улыбка во всё лицо, глаза зелёные и сияют светляками. Глупышка, небось ещё и в сказки верит. Слишком страшные у Стефана для неё сказки.

Стефан не выдержал, отвернулся к костру. Так спокойнее в своём одиночестве. Не для него это всё – девчонки, танцы, рыжие локоны, поцелуи, жаркое и манящее девичье тело…

«Куда это тебя занесло, Стефан Фолганд? – удивился, одёрнул себя. – Не вздумай и мечтать. Любую погубишь. А такого Бельчонка тем более – наивная и открытая для всего девочка. Тёмное и злое легко бьёт в самое сердце, когда оно нараспашку. Нельзя. Невозможно. Да и разве способно мёртвое на любовь».