Ты, я и Париж - страница 6

– Я не пташка! – Девчонка соскользнула с перил, не спрыгнула, а именно соскользнула, стекла, как ртуть. Или это просто воображение расшалилось?

Она была невысокой, по плечо Яну. В тусклом свете фонаря ее лицо напоминало маску, но, даже находясь в изрядном подпитии, Ян понимал, что скудное освещение тут ни при чем. Это все из-за макияжа, очень специфического, надо сказать, макияжа. Бледные щеки, густо подведенные глаза, накрашенные черной помадой губы – девочка была похожа на восставшую из гроба. Ян невольно попятился. Незнакомка усмехнулась, в сумерках блеснули белые зубы. Он уже приготовился увидеть вампирские клыки, но их не было – девчонка оказалась самой обычной, просто безобразно накрашенной.

– А кто ты? – спросил Ян, любуясь игрой света и теней на кукольно-неестественном личике.

– Я Клементина. – Девчонка выхватила у него сигарету, жадно затянулась. – Для друзей просто Тина.

– Клементина – это псевдоним? – Ян не стал отбирать у несчастной сигарету, закурил новую.

– Клементина – это мое имя! – Девчонка приготовилась к обороне, наверное, с таким именем ей частенько приходилось обороняться. – Я нездешняя.

– Ну, это я уже понял, – сказал Ян примирительно. – Ты с Марса.

Она растерянно хлопнула ресницами, а потом звонко расхохоталась.

– А ты шутник.

– Да, я шутник, – он согласно кивнул. – Так ты передумала с моста сигать?

– А ты не собираешься меня отговаривать?

– Нет, нужно уважать чужое решение.

Девчонка саркастически хмыкнула, перегнулась через перила, долго всматривалась в черноту внизу, потом сказала очень серьезно:

– Еще успеется.

– Да, свести счеты с жизнью никогда не поздно, – Ян говорил это очень даже авторитетно: всего полдня назад он сам всесторонне обдумывал подобный вариант и пришел точно к такому же выводу. Два месяца – это, конечно, не несколько десятков лет, но при разумном подходе и за столь короткий срок можно многое успеть. Как только решение было принято, самоубийство заняло в его жизненных приоритетах отнюдь не лидирующую позицию. – Выпить есть?

Клементина – для друзей просто Тина – покосилась на полупустую бутылку виски, спросила:

– Сгодится?

– Мне сгодится все, что способно гореть. – Он поднял с земли бутылку, сделал жадный глоток.

– Виски – дерьмо, – сказала она и застенчиво улыбнулась.

– Тогда зачем пила?

– Для смелости.

– Для смелости лучше коньяк. Поехали?

– Куда?

– Прокатимся!

Тина-Клементина отобрала у него бутылку, с гусарской удалью допила остатки виски, швырнула бутылку в воду. Где-то далеко внизу послышался всплеск – на сей раз реке придется обойтись малой жертвой, девочка-пташка отменила взлет.

– Поехали! – Она решительно поправила торбу.

– Я не маньяк, – на всякий случай предупредил Ян.

– Сама вижу, что не маньяк. Ты хороший.

– Это почему?

– Ты со мной поговорил, со мной уже давно никто не говорил. Поехали кататься! – Она потянула его за рукав пиджака.

– Подожди.

Ян достал из кармана мобильный, поднес к глазам. Пятнадцать не принятых вызовов. Алина, Шурик, деловые партнеры – люди из прошлой жизни, той жизни, в которой он считал себя бессмертным.

Телефон с тихим бульканьем упал в воду. Все, теперь его ничто не держит, впереди целый месяц, а если повезет, два месяца свободы…

Мужик был самый обычный, из породы бизнесменов средней руки или удачливых менеджеров преуспевающих компаний. Дорогой костюм, дорогой мобильный, крутая тачка и вселенская тоска в глазах. Тина презирала таких всей душой и с этим ни за что не стала бы общаться, если бы не запах. От мужика хорошо пахло: сигаретами, коньяком, дорогим одеколоном. По большому счету, это тоже атрибуты заурядных людей, да и комбинация не нова, но было и еще кое-что. Чистейший, выкристаллизованный запах обреченности и фатализма. Во всяком случае, Тина именно так это воспринимала, через обоняние. Этот запах был сродни ферромонам, он интриговал и притягивал, словно магнитом. Это именно он заставил Тину оторвать взгляд от голодной речной глади и посмотреть на незнакомца.

Старше ее лет на восемь-десять – в сгустившихся сумерках трудно определить точнее, – но еще достаточно молодой, чтобы не казаться битым жизнью волком. Правильные черты лица, волосы, зачесанные назад, гораздо более длинные, чем принято у клерков средней руки. Значит, незнакомец обладает определенной степенью свободы, если может позволить себе отойти от стандарта – это уже хорошо, это маленький шажок прочь от заурядности. Руки красивые, музыкальные. Такими бы руками не бутылку дешевого виски сжимать, а гриф скрипки или гитары, на худой конец. И курит с удовольствием, так, словно годами мечтал об одной-единственной затяжке. Может, сигарета особенная? Тине захотелось попробовать. Незнакомец не стал возражать, расстался с сигаретой без видимого сожаления. Тина затянулась – ничего из ряда вон выходящего, сигарета как сигарета.