Тяжело адептке в учении или русалки тоже плачут - страница 2

— Ребята, предлагаю мировую. Я уберу это…э… — чуть не совершила ошибку и не рассмеялась вслух, обратив внимание на то, что волосы Драздена начали укладываться в колечки, превращая злобный образ адепта в трогательно милый, но, набравшись серьезности, продолжила, — …недоразумение на голове, а вы в ответ оставите меня в покое.

Дразден хищно улыбнулся. Мне совсем не понравилась его реакция.

— Что за заклинание ты использовала, что я не могу его снять?

А никто не сможет. Даже необразованные селяне в самых захолустных деревнях знают простую истину: заклинания русалок могут снять только сами русалки. Да только я под угрозой жизни не признаюсь, что во мне течет древняя кровь Бессердечных.

— А ты попробуй взяться за учебу и, может, узнаешь, — ответила с невольной улыбкой и снова мысленно одернула себя за излишнюю болтливость.

— Ну, ты сама напросилась, — разозленный Дразден сделал шаг вперед и занес руку, сжатую в кулак, надо мной.

Я зажмурилась, закрывая лицо дрожащими ладонями, но тут же удивленно распахнула глаза от вскрика адепта и шума пролившейся воды. Удара я так и не почувствовала, только капли холодной влаги брызнули на одежду и руки. От увиденной картины мне стало плохо. Все, я — труп, радость для любого некроманта. От страха, что меня побьют, я отменила старое заклинание, а вот новое заставило волосы Драздена прилипнуть к голове, от чего оттопыренные от природы локаторы адепта красовались во всем своем лопоухом величии. Лицо парня вытянулось и стало похожим на морду обиженного щенка.

Несмотря на всю драматичность положения, я расхохоталась, а эхо подхватило мой звонкий смех и понесло по пустым лабиринтам петляющих коридоров.

— Ах ты, мерзавка! Смерти захотела?! Я пожалуюсь отцу, — заскулил мокрый насквозь адепт.

Мое безудержное веселье оборвало внезапное гулкое карканье, хлопанье крыльев и звук севшей на перила лестницы птицы. Внутри словно все оборвалось. Парни вытянулись и замерли, не смея и слова произнести, но было уже поздно. Черный ворон, глаза и уши нашего ректора, истинное воплощение возмездия, взирал со своей высоты на ничтожных студентов, посмевших бродить в ночной час по академии. Проклятье, только не ОН! Самая таинственная личность империи была окутана плотной завесой мрака. Ректора боялись все. Он наводил неконтролируемый и безотчетный ужас своим появлением, благо Его Темность не так часто посещала академию, поручая заместителю руководить учебным процессом. Лицо Аргоса Д’эмиерри никто никогда не видел, но поговаривали, что оно нещадно изуродовано. Ходили толки, что герцога прокляли еще в утробе матери, что он не может видеть и слышать без своего проводника-ворона… Никогда не забуду тот единственный раз, позволивший мне вблизи увидеть темного магистра. Случилось это сразу после вступительных экзаменов. Всех новеньких тогда собрали в общей зале, чтобы объявить о зачислении на первый курс и поздравить с таким радостным событием. Слабонервных потом выносили. И вот сейчас, как и тогда, я испытала ощущение леденящего холода, поднимающегося по позвоночнику и сжимавшего сердце перед тем, как в черной дыре коридора материализовалась фигура, полностью сокрытая под плащом. Лорд Д’эмиерри приближался. Он словно плыл над каменным полом, а концы его одежды тлели и плавно развевались вслед его движению. Я и ребята еще храбрились, пока не услышали голос: властный, жесткий, неумолимый. Словно сама Бездна обратилась к нам.

— Адепты знают, что непозволительно в такой час разгуливать в стенах заведения?

— П-простите, ВашаТемность, — заблеял побледневший Дразден. — Мы совсем не следили за временем.

Окутанная тьмой фигура плавно качнулась вперед и чуть наклонилась, словно принюхиваясь.

— Я чувствую остатки магии. Кто-то решил нарушить еще одно правило?

Дразден кинул на меня мстительно-обещающий взгляд. При тусклом мерцании светлячка его карие глаза радостно блеснули, а медленно расползшаяся улыбка на красивых губах посулила мне большие проблемы. Адово пламя, неужели сдаст?

— Адептка Лирэя Мориэнн применила незнакомую магию, лорд Д’эмиерри.

Поворот головы — и я смотрю в пугающую до икоты пустоту, скрытую под просторами одежды. Я всегда хорошо заметаю следы, Он не мог почувствовать, только если с самого начала не находился рядом…