Тяжесть короны (СИ) - страница 11

Единственное место, где могли храниться интересующие меня документы, — кабинет отчима, — было для меня совершенно недоступно. Гуляя вокруг дворца, я приметила опору под плющ, по которой можно было бы спуститься с крыши и, пройдя по узкому уступу, добраться до нужного балкона. Но проделать все это зимой я бы просто не смогла. Пришлось ждать весны, которая в том году наступила поздно, в середине апреля. Мне очень долго не везло. Стратег не отлучался из дворца и часто работал вечерами в кабинете. А если отчим был в отъезде, то у открытых дверей стоял стражник. Но даже когда удача мне улыбнулась, и я оказалась в заветном кабинете, осознала, что не представляю с чего начать поиски. Десяток шкафов, множество папок и стопок, подшивки документов. Я же не знала принцип, по которому отчим сортировал и хранил свои бумаги. Много редких, драгоценных ночей, когда мне удавалось выбраться из комнаты и попасть в кабинет Дор-Марвэна, я потеряла, разыскивая сведения там, где их не могло быть. На полках шкафов.

Не осмотренным оставался только всегда запертый стол отчима. Взламывать замки я не умела, даже не стала пытаться. Мне просто однажды несказанно повезло, — Дор-Марвэн забыл вынуть из замочной скважины ключ, который всегда носил при себе. Нужная папка нашлась в левом нижнем ящике.

Выяснилось, что пленника звали Ромэр, что его вместе с соратниками пешком пригнали из Артокса в столицу через три месяца после победы. За время пути арданги несколько раз пытались отбить своих лидеров. Все заканчивалось гибелью спасательных отрядов и кровавой расправой. Думаю, отчим изрядно повеселился, выманивая на короля отчаянных храбрецов-ардангов. Судя по отчетам стражников, Ромэра в тюрьме большей частью морили голодом, но не гнушались и банальными побоями. Правда, в последнее время не пытали и старались особенно не калечить, потому что Нурканни надоело его лечить. А пленник был нужен живым… В отличие от его союзников. Их за время заточения в Ольфенбахе методично перерезали на глазах у короля. Клеймение, свидетелем которого я была, провели в годовщину восстания, месяцев через шесть после победы.

Я могла понять, что так отчим мстил за поражения, за вред своей репутации. Понимала, как его бесил тот факт, что кто-то превзошел его, Великого Стратега, в военном искусстве. Но, естественно, любви к Дор-Марвэну все это не добавляло. Скорей уж наоборот.

Выяснив личность пленника, я долго наблюдала за темницей. Разыскав ведущую в подземелье дверь, следила за перемещениями стражников днем. С наступлением весны, безрассудно пользуясь тайным ходом почти каждый день в течение четырех месяцев, собирала сведения о ночном распорядке.

Охраны снаружи никогда не было. Внутри тем более. Стражники заходили вместе с отчимом, но и без него наведывалась довольно часто. Особенно первые месяцы. Выяснила я это довольно быстро. Оказалось, что отсутствие постоянной охраны в подземелье никакой не секрет. Дор-Марвэн сам рассказал об этом пленнику. Мол, если король нужен кому-нибудь, то, пожалуйста, пусть забирают, даже стража не стоит. Никто из-за пропажи переживать не будет, невелика птица. Сродни этому был ключ от кандалов, висящий у самой двери. Так, чтобы было видно, но нельзя было дотянуться.

Отчим приходил «в гости» все реже и реже, исключительно по ночам. Хотя сложно было судить, я ведь сама могла пробраться к пленнику только ночью. Думаю, Стратегу со временем просто надоела игрушка. Его визиты не всегда заканчивались избиением, изредка, когда у него было хорошее настроение, он просто говорил гадости. Но арданг никогда не отвечал. Уверена, единственный раз, когда Ромэр говорил в тюрьме, он разговаривал со мной.

Я перечитывала свой старый дневник, перед глазами мелькали воспоминания, а в душе поднималась ненависть. Мне снова хотелось убить Дор-Марвэна. Но теперь с особой жестокостью.

Последняя дата в дневнике — полтора года назад. Когда заболела мама. И все остальное вдруг стало не важно. Теперь мне было безумно стыдно, что тогда не воспользовалась ситуацией и не освободила пленника. Но ничего, может, не все потеряно, у меня еще будет шанс.