Тысяча лет ирландской поэзии - страница 4

Не в последнюю очередь это произошло благодаря песням и музыкальному народному фольклору. С конца XVIII века ирландская песня переживала настоящий расцвет. Самым распространенным жанром в то время стала городская баллада (street ballad). Баллады исполнялись в деревнях и в городах, на улице и за трактирным столом. Они печатались в виде отдельных листовок с лубочными картинками, иногда и с нотами. При этом песни на ирландском и на английском представляли собой сообщающиеся сосуды; некоторые из них существовали в двух вариантах, но чаще народная ирландская мелодия использовалась при сочинении уличной баллады на английском. Разница была в основном тематическая. Если ирландская деревенская поэзия вращалась главным образом вокруг любовной и семейной темы, городская баллада касалась вопросов социальных и политических — таких, скажем, как военная служба или эмиграция. Были песни моряцкие и солдатские, тюремные и каторжные, песни, прославляющие фениев (членов тайного освободительного общества ирландцев), и так далее. Многие из этих песен дошли до нашего времени, хотя упоминаемые в них имена и события давно канули в прошлое. Такова песня «Лиллибулеро», начинающаяся так:

Генерал-губернатор Ричард Талбот жил в XVII веке, но кому до этого дело? Слова задорные, а мелодия такая привязчивая, что уже много лет звучит на Би-би-си как позывные перед новостями. Кстати, что значит этот припев: «Лилибулеро буллен а ля»? По-видимому, здесь испорченная ирландская фраза, означающая: «Лилия наша вновь расцвела», — что в данном контексте может быть намеком на католическую Францию («французская лилия»). Оттуда всегда ждали помощи против англичан.

Соединить народный музыкальный фольклор с литературной традицией и новейшими романтическими веяниями удалось Томасу Муру в прославившей его книге «Ирландские мелодии». Он собрал большое количество ирландских песен и написал на народные мелодии большой цикл патриотических стихотворений, многие из которых поются в Ирландии до сих пор. Одна из самых знаменитых, «Молчит просторный тронный зал», посвящена красноречивым руинам древней столицы Ирландии:

Другие «мелодии» Мура славили павших героев, проклинали тиранов, воспевали верную любовь, оплакивали разлуку с родиной и восхваляли песенный дар ее бардов:

Слава Томаса Мура при его жизни была велика. Поэта любили и в далекой России, где его стихи переводили В. Жуковский, М. Лермонтов, И. Козлов (которого даже называли «русским Муром») и другие поэты. Свободолюбивые песни Мура и его романтическая поэма «Лалла Рук» были популярны в кругу декабристов. По свидетельству мемуариста, один из руководителей восстания М. П. Бестужев-Рюмин накануне казни в Петропавловской крепости передал товарищам листок со своим переводом Томаса Мура как прощальный подарок.

А стихотворение «Вечерний звон» в переводе Козлова стало русской народной песней — неудивительно ли? Строго говоря, оно входило не в «Ирландские мелодии», а в другой цикл, названный Муром «Песни разных народов». В английском оригинале стихотворение имело интригующий подзаголовок: «Колокола Санкт-Петербурга». Увы, несмотря на усилия исследователей, происхождение мелодии «Вечернего звона» до сих пор загадка.[6]

Ивану Козлову принадлежит перевод и другого ирландского поэта, Чарльза Вулфа, в отличие от Томаса Мура совсем не знаменитого. Он остался в литературе автором одного-единственного стихотворения «На погребение английского генерала сэра Джона Мура в Корунне», — которое русские читатели знают по первой строке: «Не бил барабан перед смутным полком…» Переводчику замечательно удалось передать размеренную поступь и сдержанную скорбь похоронного воинского марша: