Тысяча ночей и еще одна. Истории о женщинах в мужском мире - страница 11

– Бери корзину и следуй за мной, – повелела она голосом обворожительным и игривым, и носильщик снова пошел за красавицей, славя Аллаха: «О, счастливый день, овеянный ароматами гардении и жасмина!»

Красавица остановилась у другого прилавка и купила то, что хотела, – тунисские оливки и марокканский кускус, набулсийский сыр, египетские соленья и икру, фисташки и изюм из Алеппо, алжирский тимьян, йеменский базилик и занзибарские орехи. Все это она положила в корзину и снова сказала своим несравненным голосом:

– Бери корзину и следуй за мной.

И носильщик послушно шел за ней, исполненный восторга: «Что за день – сладкий, как мед!» Красавица зашла в бакалейную лавку и купила розовой и померанцевой воды, свечей и оманского ладана, мускуса, шафрана, гвоздики, куркумы и коричных палочек. И снова положила все это в корзину и снова сказала: «Бери корзину и следуй за мной». Носильщик едва удержался, чтобы не сказать: «За этой газелью я пошел бы на край света и без всякой платы». В лавке со сладостями прелестница купила рахат-лукум, катаеф, пахлаву, халву, козинаки, печенье с кунжутом и печенье с орехами и кунафу с сыром. Все это она уложила в корзину и сказала носильщику: «Бери корзину и следуй за мной». И он пошел за ней, бормоча: «Ну что за счастливый день!»

Когда она зашла в мясную лавку и погладила молочного ягненка своими прекрасными руками, причудливо расписанными хной, носильщик сказал: «Если бы ты дала мне знать, о добрая госпожа, что собираешься купить еще и ягненка, я бы взял с собой мула и повозку».

На это госпожа засмеялась, купила самого лучшего мяса, завернула его в банановые листья и положила в корзину. Затем она заглянула в лавку, в окнах которой ничего не было выставлено, но лавочник сразу заметил покупательницу и достал для нее сосуд с вином.

И госпожа направилась дальше, с цветами в руках, а носильщик шел за ней на почтительном расстоянии, бормоча про себя: «Ах, если бы я был хоть шипом на стебле роз, которые она прижимает к груди».

Женщина подошла к красивому дому с высокими колоннами и обширным садом с раскидистыми деревьями. Она трижды стукнула в дверь, и дверь отворила другая красавица, соблазнительная и цветущая. Впервые за этот день носильщик оторвал взгляд от госпожи, что наняла его. Грудь луноликой привратницы была парой крупных гранатов, а прекрасный живот под прозрачной одеждой – плоский, словно страница в книге. От такой красоты бедняга остолбенел, а привратница с укоризной сказала той, что его наняла:

– Чего же ты ждешь? Разве не видишь, что бедный носильщик едва стоит на ногах – так ты его нагрузила!

Носильщик последовал за красавицами в просторный зал. Он едва верил своим глазам: всюду восхитительная резная мебель, инкрустированная перламутром и слоновой костью, на диванах атласные подушки, а посреди залы фонтан – в чаше, украшенной голубой мозаикой, – будто кусок неба, упавший с высоты. Женщины принялись разбирать покупки, и тут послышался чей-то голос: «Наконец-то ты вернулась, сестрица. Я уже заждалась!» Был откинут красный шелковый полог, и носильщик увидел возлежащую на шелковом ложе женщину, чей лик смущал своей красотой сияние солнца. Если бы она не заговорила, не встала с ложа, носильщик принял бы ее за картину. Красота ее сводила с ума: огромные черные глаза, как у небесной гурии, с ресницами такими длинными, что они касались бровей, а губы были цвета дикой земляники, которую приносили иногда на рынок. Когда она улыбнулась, зубки ее блеснули, словно жемчужное ожерелье. Носильщик чуть не упал вместе со своею корзиной, когда красавица подошла, чтобы рассмотреть лакомства, купленные сестрой, – так поразила его эта несравненная красота и запах амбры, исходивший от нее, разбудивший все пять его чувств. Он не смог сдержать глубокий вздох, а девушки подумали, что он их торопит.

Первая протянула ему динар, но носильщик не двинулся с места, и она спросила: «Что с тобой, почему ты не уходишь? Или ты считаешь, что плата слишком мала?» Третья девушка – она была хозяйкой дома – сунула ему еще динар, но носильщик покачал головой и не тронулся с места: не хотелось ему уходить. И тогда хозяйка вскинула брови.