Тысяча огней - страница 13

Испуганные грохотом выстрелов, некоторые кони вздымаются на дыбы, а самые бесстрашные из наездников скачут к нам, по-прежнему не держась за уздечку и стоя в седле.

В наши дни поединок стал всеобщим праздником, в нем каждый юноша-бербер может показать свое мужество и высший класс верховой езды.

Мы сидим на деревянной приступке у дверей отведенного нам дома и неторопливо беседуем с мудиром. Гем временем двое наших переводчиков вручают награду (мешочек соли) каждому из участников состязания. Мы специально купили соль в Гафсе: здесь, в глубинных районах Туниса, она считается ценным подарком.

Мудир снова вернулся к рассказу о тех временах, когда состязание велось за право пользования источником или колодцем.

— Каждая пара соперников представляла племя, претендовавшее на владение колодцем. Вы и сами знаете, что такое борьба за воду в пустыне, — это вечный прах мести, глухая вражда, кровавые схватки. И вот, чтобы избежать всего этого, каждое племя отбирало двух храбрецов, готовых в конных состязаниях рисковать жизнью во имя победы. Ведь на карту ставилось благополучие целого племени, а ради такой цели никакая опасность не казалась слишком страшной. Племя, которое представляли двое победителей, немедля получало право самым первым напоить людей и животных у источника. Другими словами, племени не грозила опасность найти источник уже сухим или грязным.

Когда мудир закончил свой рассказ, уже наступила ночь. Гостеприимный хозяин села самолично отвел нас на ночлег в дом, похожий на большой куб, обмазанный белой известью, и сам зажег керосиновую лампу. Внутри, кроме пола, двери, потолка и четырех стен, ровным счетом ничего. Пришлось нам постелить на пол одеяла и, поеживаясь от холода, ждать, пока наступит утро.

На рассвете, когда мы проснулись, снова пришел мудир и угостил нас кофе. Он что-то говорил на берберском диалекте, не сообразив, видно, спросонок, что мы его не понимаем. А может, эти слова на чужом, непонятном языке звучали как магическая формула, как волшебное заклинание и пожелание счастливого путешествия?

Солнце уже стояло высоко в небе, когда, раздав все подарки и попрощавшись, мы наконец тронулись в путь. В последний раз мы взглянули на вади, где только вчера происходило конное состязание.

В этот момент внезапные гудки клаксонов, громкие звуки песни нарушили заколдованную тишину. Из домов выбежали старики, женщины, дети, пастухи, воины и помчались к скале на краю вади.

У этой скалы пролегает дорога из Сфакса в Гафсу. Сейчас ее вид был совершенно необычен: по ней несся шумный «караван» велосипедистов. Примерно сто велосипедистов, участвовавших в «велогонке по Тунису», неслись что есть сил, не страшась убийственной жары. Впереди и сзади каравана катили автомобили и мотоциклы. Гонщики в яростной борьбе оспаривали победу на этапе, и толпа берберов-болельщиков отчаянно аплодировала им со скалы. Похоже, они переживали за гонщиков не меньше, чем во время вчерашних конных игрищ.

Им неважно, что риск здесь не так уж велик, а в конной «феерии» на карту подчас ставится сама жизнь. Для местных жителей граница между жизнью и смертью сейчас так же зыбка и неопределенна, как и много лет назад.

Уже после первых встреч с кочевниками у нефтеперегонного завода, с берберами района Гафсы, после осмотра развалин римского амфитеатра во мне окрепло убеждение, что все совершенные нами открытия объясняются совсем не тем, что мы одолели десятки и сотни километров, кочуя из селения в селение. Просто мы путешествуем по времени, уносясь то назад, то вперед на несколько веков, а подчас и тысячелетий. В этом и заключается особенность экспедиций по Северной Африке, проходящих в медленной, незаметной смене дней, непохожих и, одновременно монотонных. А теперь, приближаясь к Джербе, где сплетение различных цивилизаций, старого и нового, проявляется волнующе зримо, мы сможем еще полнее ощутить неповторимый аромат Африки.

Джерба по отношению к окружающему ее Средиземному морю — остров, а по отношению к лежащей прямо напротив Сахаре — цветущий оазис. Чтобы попасть туда, нам пришлось сначала одолеть участок пустыни, а затем морской рукав.