Тюрьма имени свободы - страница 23
Это было трудно, сэр. Утюг гладил белье, но ему все время хотелось трахнуть кого-нибудь по голове, вогнать куда-нибудь по самую шляпку. Кастрюля шипела от возмущения, когда ее ставили на огонь, а кресло любой зад воспринимало как личное оскорбление.
Эссе, сэр! Не кажется ли вам, что такое случилось и с нами? Мы всегда стремились к нормальной жизни, но ведь мы в ней не выживем. Мы привыкли выживать, мы только и делаем, что выживаем, но это, учтите, в ненормальных условиях. В бессмысленных, нелепых, дичайших условиях. Мы выживали в несчастье, а в счастье мы не выживем, сэр!
Дополнение к сказанному
Свобода есть осознанная необходимость (Энгельс) сидеть в тюрьме.
Превосходная должность быть на земле человеком (Горький), только за нее мало платят и много расплачиваются.
Во Франции надо быть либо наковальней, либо молотом (Вольтер). В России обычное положение человека — между молотом и наковальней.
Даже самый робкий предпочел бы один раз упасть, чем все время висеть (Сенека). Но у робких обычно нет выбора.
Смерть для того поставлена в конце жизни, чтоб удобней к ней приготовиться (Козьма Прутков). Однако уже изобретено множество способов переставить ее в середину и даже в начало, избавляя человека от излишних приготовлений.
Мир — высшее благо, какого люди желают в этой жизни (Сервантес), но нередко достигают в другой.
Теория без практики мертва, практика без теории слепа (Сталин). И куда же они нас завели, эти слепые и мертвые!
Стульчик для народа или Пророк в рублевом пространстве
Не нами сказано
Величие народа вовсе не измеряется его численностью, как величие человека не измеряется его ростом.
Гюго
У подданных деспота нет родины. Мысль о ней вытеснена корыстью, честолюбием, раболепством.
Лабрюйер
Не слово, а несчастье есть учитель глупцов.
Демокрит
Человек, властвуя над другими, утрачивает собственную свободу.
Ф. Бекон
Шаг идущих вслед громче, чем шаг ведущих.
Генри Шоу
Когда читаешь эпитафии, кажется, что спасти мир можно, только воскресив мертвых и похоронив живых.
Элдридж
Философия торжествует над горестями прошлого и будущего, но горести настоящего торжествуют над философией.
Ларошфуко
Воспоминания в тесном полярном кругу
Долгими полярными вечерами, переходящими в сплошную полярную ночь, старые лемминги любят вспоминать, как они ходили в атаку. Или это была не атака? Некоторые сегодня склонны считать, что это была не атака, а паника: кто-то побежит, а остальные за ним. Следуют? Или преследуют?
Этого не знал даже тот, впереди бежавший. Вроде сначала следовали и вдруг стали преследовать. Но направления не изменили. Для них было все равно — следовать или преследовать, главное — не сбиться с пути. Если кто-то собьется, замешкается, он будет растоптан в один момент.
Но впоследствии может оказаться, что следовали они вовсе не за тем и не туда и преследовали совсем не тех, кого следовало. И тогда они будут вспоминать растоптанных, воздавать им почести, которые не успели воздать при жизни.
Вспоминают старые лемминги… Места у них такие, где никто никогда не ел досыта, какой тут разговор о духовной пище, если элементарно нечего грызть. Остается только вспоминать, как они топтали друг друга на этом славном пути, как ходили в атаку за тем, кто шел впереди, и на того, кто шел впереди…
И вдруг прослышат: где-то что-то грызут — и снова устремятся, даже не уточняя: следуют они или преследуют…
Потом внезапно остановятся, разбредутся по тундре и будут мирно пастись, пока не сработает рефлекс атаки и не превратит стадо в стаю, устремленную в едином броске.
И снова соберутся в своем тесном полярном кругу и будут вспоминать, как они ходили в атаку, и непременно вспомнят тех, кто водил их, кто шел впереди…
И это всегда будут те, которых они растоптали.
Пророк в рублевом пространстве
1. Страна пространства во времени
Наша страна — страна пространства, поэтому она так слабо развивается во времени. Не то, что какая-нибудь Япония, которой остается развиваться только во времени — из-за острого дефицита пространства.
Япония бы рада развиваться помедленнее, но притормозить ее может только пространство. А мы ей своего пространства не отдадим. Нам самим тормоза нужнее, чем двигатели.