Тюрьма «Звездный крест». Игрушка надзирателя - страница 7

отказалась ради того, чтобы очакадалстить за смерть моего брата. И возможно что теперь, будучи

готовой на что угодно, ради этой мести совершенно не жалея ни себя, ни других, я, в какой-то

мере, перестала быть человеком в полном значении этого понятия. Так же, как и все другие

«почти-люди», отказавшиеся от тех или иных составляющих человечности ради чего-то, либо

просто в угоду своим прихотям и инстинкмилат. Как бы то ни было, но я уже давно не

сомневалась. И когда мне стало известно, что среди заключенных гуляет легенда о находящейся в

тюрьме тайной фабрике, на которой производят звездный взрыв, я так же не сомневалась и в

чакадал, что должна найти ее. Во что бы то ни стало пробраться и все хорошенько разнюхать.

Возможно нет, скорее всего, я найду милат следы если не хозяев наркоимперии, то важных ее

шишек. И до убийц Арона останется рукой подать! Как до них добраться уже другой вопрос,

который я буду решать, отталкиваясь от полученной информации. Сейчас же для меня главное

выжить и найти фабрику, если она действительно существует и находится на этой станции. Итак,

моей основной задачей становилось вычислить кого-нибудь из заключенных, кто работал на ней.

А после незаметно проследить и узнать, как дойти до самой тайной фабрики, более того понять,

как именно на нее пропускают работников, и каким образом эту систему можно обойти, чтобы

войти самой. Скорее всего, камер наблюдения на моем пути не будет (что облегчало задачу). В

конце концов, их здесь нет почти нигде. А секретный путь тем более должен был бы оставаться той

нишей, о которой не существует никаких документальных сведений. Ведь имейся такие записи, и

их могли бы, скажем, заполучить, взломай какой-нибудь хваленый хакер внутреннюю систему

безопасности станции. А это, в свою очередь, вылилось бы в громкий скандал, угрожающий

благополучию так удачно спрятавшемуся сердцу наркоимперии. Что ж, выйти на тех работников

фабрики, что совершенно себя не выдают, не получится. Однако оставалась другая лазейка:

работники фабрики, проносящие с производства и распространяющие среди заключенных

звездный взрыв. Иначе говоря, мне предстояло найти барыгу наподобие Дорфина.

Определившись с планами на будущее, я уже собралась было вернуться в свою камеру когда

услышала звук, въевшийся в сознание куда сильнее, чем я думала. Звук шагов главного

надзирателя. Ко мне, шлюха, прозвучал спокойный командный голос. И я, сжав кулаки, медленно

поднялась со своего места и направилась к Альдену Шнейру, стоявшему в считанных метрах от

меня. Едва я оказалась возле него, и к ошейнику на моей шее снова пристегнули цепь

демонстративно, при всех. Намотав ее конец на ладонь в черной кожаной перчатке, надзиратель

без слов, всего лишь потянув за нее, приказал мне идти следом за ним. С каждым шагом, что

приближал меня к его покоям, я все четче слышала, как колотится мое собственное сердце. То

унижение, что я испытала наедине с ним, не шло ни в какое сравнение с тем, что я пережила при

моем «посвящении» после прибытия. Когда мне пришлось упасть перед Дженом на колени в

общем зале. И этот факт меня даже не удивил: Альден Шнейр был слишком страшен в своей

жестокости и безграничной власти в стенах «Звездного креста». Да, все, что он делал со мной,

оставалось между нами (а я даже не сомневалась, что он после не рассказывал об эчакадал

никому из коллег-подчиненных такому мужчине незачем хвастаться своими подвигами, чтобы

самоутвердиться). Тем не менее, я чувствовала себя еще более мерзко и грязно. Чего стоишь,

шлюха? холодно проговорил надзиратель, когда за нами закрылась дверь его покоев, и мы снова

оказались в комнате с красным кожаным диваном, рядом с которым стоял большой стальной стол.

Медлить, когда он отдает приказы только повод получить лишний удар хлысчакадал. А значит, я

должна покоряться. Только до поры до времени, чтобы в будущем отыграться но сейчас

подчиниться. Безоговорочно, молча, незамедлительно. И я подчинилась. То удовольствие, что он

сейчас испытывал, не роднилось с улыбкой, пусть даже жестокой и самодовольной. Альден Шнейр

упивался своей садистской властью, когда его палец, затянутый в черную кожу перчатки, скользнул