У алтаря любви - страница 18

Это приятное место для уединения окружала стена и густой забор из зарослей тростника, над которыми нависала длинная галерея. В парке стояло много мраморных статуй, журчала вода в фонтанах, благоухали цветы, шелестели искусно подстриженные деревья; по краям утрамбованных дорожек рос вечнозеленый кустарник. Кругом стояла тишина, и Марк предался мечтам, пока не услышал шаги. Обернувшись, увидел Септима.

– Что ты здесь делаешь и от кого прячешься? – потребовал ответа его друг. – Сейчас подают десерт – медовое глазированное пирожное с ягодами шелковицы. Повар матери очень гордится этим блюдом.

– Я не прячусь. Только хотелось уйти от этого шума и подышать свежим воздухом – женщины так сильно благоухают духами, а от факелов такой сильный запах ладана, что дышать нечем.

Септим облокотился о гладкую колонну, поддерживающую галерею, и вздохнул.

– Киферида выглядит обескураженной и неудовлетворенный. Такое, очевидно, с ней случилось впервые. Она, похоже, очень смущена. Не могу поверить, что ты ушел от нее. Разве не находишь ее красивой?

– Все считают ее красивой, когда спят с ней. Септим, она известная проститутка. Ты разве не слышал?

– Конечно, слышал. Именно поэтому попросил мать посадить ее рядом с тобой. С каких это пор ты стал таким высоконравственным, Марк? Я думал, ты хорошо проведешь с ней время.

– Не хочется хорошо проводить время.

– Но тебе же обязательно кто-то нужен: в последнее время ты все время такой мрачный, и мне захотелось дать тебе возможность расслабиться. Помнишь, как мы с тобой ходили по борделям? Не знал, что стал женоненавистником. По крайней мере, Киферида не уличная проститутка, она играет на сцене.

– В данном случае нет никакой разницы: Граний Метелл рассказывает, что заразился от нее сифилисом.

– Ему выгодно так рассказывать. За этими рассказами скрываются его подлинные наклонности, взрослая женщина такого не может допустить.

Марк пожал плечами, не желая спорить.

– Это не имеет значения. Септим, я не был с нею груб, просто хотелось побыть одному.

Септим положил руку на плечо Марка.

– Что с тобой случилось? Может, я чем-то могу помочь?

– Вполне возможно, – взглянул на него Марк.

Септим молча ждал.

– Тебе известно расписание религиозных церемоний, в которых принимают участие весталки? – задал вопрос Марк.

– Расписание девственных весталок? – глупо повторил Септим, уставившись на друга.

– Да. Когда они совершают жертвоприношения, ходят за водой к священному источнику. Понимаешь, что я имею в виду? Твой отец, как консул Сената, опекает жриц-весталок, не так ли? Ты сможешь добыть мне эту информацию?

– Ради всемогущего Юпитера, скажи, для чего тебе это нужно? – потребовал ответа Септим.

– Мне это интересно.

– Похоже, что так, Но позволь спросить, в чем причина такого внезапного интереса к богине Весте?

Марк молчал.

– Ты познакомился с какой-то женщиной во время публичных жертвоприношений в этом храме? – поинтересовался Септим. Затем выражение его лица вдруг изменилось. – Марк, ты, должно быть, шутишь. Неужели одна из девственных весталок?

– Да. Встретил ее в храме Весты, сопровождая Цезаря, который вносил изменения в завещание.

Септим молча с изумлением смотрел на него.

– Не смотри так на меня. Я хочу ее снова увидеть. Поможешь?

– Корва, ты сошел с ума. Выбрось ее из головы. Это невозможно. Безрассудная идея.

– Я еще ничего не совершил. Хочу посмотреть на нее издали.

– С какой целью? Чтобы мучить себя? Из этого ничего не выйдет, мой друг. Если опозоришь девственную весталку, ее живьем похоронят за нарушение клятвы, и тебе не поможет даже твоя блестящая военная карьера: неважно, в скольких успешных военных кампаниях ты участвовал и сколько раз награждался лавровой ветвью или нес лавровый венок во время триумфов – Сенат и магистраты приговорят тебя к пожизненному заключению на рудниках Нумидии! Тебе придется броситься на свой собственный меч, чтобы избежать позора.

– Ты немного опережаешь события, Септим. Я только хочу еще раз взглянуть на нее, вот и все.

– Ты собираешься слоняться вокруг храма, как влюбленный школьник? Это, несомненно, упрочит твою славную репутацию.