У истоков великой ненависти. Очерки по еврейскому вопросу. - страница 25
».
(Иудей Яков Клацкин, «Der Jude», 1916 г.).
Подобных изречений ответственных еврейских деятелей можно было бы привести до бесконечности. Однако «глупые гои» продолжают верить противоречащей законам наследственности и расы теории еврейской ассимиляции[12] и вверять свою историческую судьбу политическим вождям из среды так называемых «ассимилированных» евреев.
Теория ассимиляции является до сих пор одним из орудий борьбы со здоровым антисемитизмом в руках евреев и еврействующих. «Хорошо», — говорят они, полемизируя с противниками еврейского равноправия,— «допустим, что вы до некоторой степени правы и что специфически еврейские черты характера делают евреев малопригодными для участия, в общем культурно-политическом прогрессе того или иного нееврейского государства. Но ведь эти приводимые вами отрицательные черты приобретены еврейством в эпоху гонений, которым оно было в течение веков повсеместно подвержено, и являются результатом творимых по отношению к евреям несправедливостей. Освободите еврея, дайте ему полное равноправие, и он, постепенно, растворится в окружающей среде, забудет свое еврейство, утеряет столь не нравящиеся вам специфические еврейские черты, и превратится в хорошего француза, немца, русского или англичанина. Смотрите — какими быстрыми шагами идет ассимиляция еврейства в странах, где с него снята оскорбительная исключительность!»
Все, что мы до сих пор узнали о еврействе, показывает, что ассимиляция евреев невозможна. Сейчас мы оставим в стороне чисто биологические доказательства физической невозможности ассимиляции. Эта тема заставила бы нас заняться современными учениями о наследственности и расе, рассмотрение которых не вмещается в узкие рамки настоящего очерка. Здесь мы опять таки обратимся к самим евреям и посмотрим, что они говорят об ассимиляции, когда пишут для своих соплеменников, а не для «посторонних».
«Еврей никогда не сможет ассимилироваться, он никогда не примет нравов и обычаев других народов. Еврей остается евреем при всех обстоятельствах; всякая ассимиляция всегда остается чисто внешней» — утверждал раввин Леопольд Кон в речи о сионизме, произнесенной в Петербурге 30 июля 1901 г.
«Я всегда знал, что еврей может быть только евреем, открыто и гордо провозглашающим свою принадлежность к своей расе и вере», заявил в интервью, данном журналистам в июле 1936 г., французский премьер-министр Леон Блюм, первый еврейский премьер-министр в истории Франции.
А известный еврейский публицист Людвиг Левизон, подвергая тщательному анализу вопрос об ассимиляции в своей вышедший в 1926 г. на немецком языке книге «Израэль», приходит к следующему категорическому выводу:
«Нет, ассимиляция невозможна! Она невозможна уже потому, что еврей не может изменить своего национального характера: он не может, если он даже этого желает, отказаться от самого себя, так же, как этого не мог бы сделать никакой другой народ».
Очень точно объясняет еврейский взгляд на ассимиляцию д-р Л. Тиц, в статье озаглавленной «Углубление внутренней еврейской работы», напечатанной в «Органе центрального объединения германских подданных иудейского вероисповедания» от 10 февраля 1923 года:
«Необходимо различать между ассимиляцией в винительном и ассимиляцией в дательном падеже. Надо различать: ассимилирую ли я себя, или себе. Первое означает самоубийство, второе — ничто иное, как сама жизнь. Всякий рост есть непрерывная ассимиляция, непрерывное поглощение. Так и еврейство во все времена ассимилировало (sibi — себе) соответствующие его исконному существу элементы окружающего мира. Задачей его учителей и вождей является предотвращение ассимиляции еврейства (se — себя), предотвращение его растворения в окружающей среде, т. е. опасности, которая, среди внешне столь могучего и соблазнительного мира, угрожает нам постоянно».
Смысл этих слов ясен, и они представляют собой определенную и неукоснительно выполняемую программу: евреи, соприкасаясь с окружающим нееврейским миром и принимая деятельное участие в культурной и социально-политической жизни нееврейских народов, остаются, тем не менее, евреями, сохраняют всеми силами внутреннее своеобразие и свою внутреннюю организацию, остаются «государством в государстве» со всеми вытекающими из этого опасностями. Более того, они пытаются окружающую не еврейскую среду ассимилировать себе, т. е. подчинить ее собственному влиянию