У пределов мрака - страница 7

— А я уверен, дружище, что мы сможем встретиться с несколькими друзьями в отеле «Куртре», где вы разбили свой бивуак, так что вы не сможете сбежать от нас.

— Если так, то я вынужден принять ваше приглашение. А пока до встречи.

И Джон быстрыми шагами удалился по направлению к рынку. Майор Рофферти проводил его взглядом и покачал головой.

— Дуралей, — проворчал он. — Но я знаю, что ты богат, как Крез, а такие люди заслуживают того, чтобы им прощали мелкие дерзости по отношению к их начальникам.

Эксхем, пройдя рынок, двинулся прогулочным шагом к складам для зерна. Здесь он столкнулся нос к носу с военным, со скучающим видом курившим трубку.

— Вот чудеса! — радостно воскликнул Джон. — Это же вы, Сайрус! Если здесь и есть человек, которого я всегда рад встретить, так это вы, капитан!

Старик Лисетт был странным типом. Тощий, меланхоличный, он отнюдь не выглядел человеком, с которым приятно встретиться. Когда-то он был преподавателем, а потом профессором в коллеже Магдален в Оксфорде. После ряда приключений он прибился к армии, где быстро стал почти незаменимым благодаря особому дару: подобно великому персидскому завоевателю Киру, он знал по имени едва ли не всех солдат английской армии и даже многих офицеров частей союзников, почему и получил кличку «Кир».

— Я слышал, что в кабачок «Красные ворота» поступил английский портер, — сказал он с хитрой улыбкой. — Если вы поставите мне стаканчик, я не стану отказываться, ведь портер — весьма полезный для здоровья напиток, и я его очень уважаю. Что, Джон, говорят, что вы уже около часа, как стали капитаном?

— Уже в курсе? — улыбнулся Эксхем.

— Через пять минут после того, как вы получили свидетельство.

В это время дня уютная таверна «Красные ворота» оказалась безлюдной, и хозяин усердно протирал бокалы и полировал стойку.

Портер действительно оказался отличным, и Кир почти без перерыва опрокинул одну за другой две больших кружки.

Очень уж полезный напиток, — проворчал он, вытирая жесткие рыжие усы. — Так что вы хотите узнать от меня, Эксхем?

Все, что вы знаете о лейтенанте Ульрихе фон Гейерштайне, офицере связи в армии Бюлова.

Капитан Лисетт заказал третью кружку портера и задумался на несколько минут.

Гейерштайн — это старинная благородная саксонская фамилия. Вместе с сестрой Эрной Ульрих живет в замке Гейерштайн, это неподалеку от Мейсена, небольшого городка на Эльбе, в нескольких лье от Дрездена. Они с сестрой искренне ненавидят Наполеона и французов, частично разрушивших их замок и жестоко разгромивших окрестные деревни.

Он молод, ему всего двадцать два года, а его сестре двадцать один год. Он мужественно сражался в Дрездене с французами два года назад. Постойте… Ведь он еще и поэт!

— Поэт? — удивился Эксхем.

— Что делать, поэты встречаются даже в воюющих армиях. Вспомните Теодора Кернера[8], которого французы расстреляли в Гадебуше. Я уверен, что Бюлов его ценит скорее за поэтический дар, чем за отвагу в сражениях, потому что Фредерик-Вильгельм Бюлов — это не мычащее животное, как Блюхер, а образованный человек и тонко чувствующая натура.

— Я должен увидеть его сегодня вечером на ужине у герцога.

— Кстати, вы читали его книгу стихов? — поинтересовался Кир, начиная очередную кружку портера.

— Читал. Этот поэтический сборник в прошлом году был переведен на английский.

— Постарайтесь в беседе затронуть эту книжку, но как бы случайно — ведь юный Гейерштайн далеко не простофиля, — и вы сможете узнать все, что захотите, если, конечно, вы хорошо представляете, что вам нужно узнать у последнего в роду Гейерштайнов.

— Что вы имеете в виду?

— Гм… В общем, ничего особенного. Я полагаю, что многие буржуа из Мейсена — настоящие Крезы в сравнении с этой благородной семьей. Кроме всего прочего, юноша фанатичный игрок.

Портер все сильнее подталкивал Лисетта к безудержной болтовне.

— Я знаком с его ординарцем, Иоганном Пробстом; это старый слуга Гейерштайнов. Старикан творит чудеса, стараясь, чтобы его молодой хозяин соответствовал своему положению в обществе. Если вы собираетесь обсуждать с Ульрихом что-нибудь серьезное, то помните, что он ничего не предпринимает, предварительно не посоветовавшись с Пробстом.