У себя дома - страница 26

— Скажи про подкормку святым духом, — напомнила Люся.

— Днем, в жару, коровы не пасутся из-за оводов, стоят часами на цепи в коровнике, и никакой подкормки нет, надежда вся на выпас. Но ведь это азбука зоотехники — чтобы скоту давали в стойле траву или сено, а здесь голодовка стала азбукой. Никогда никаких пудовых надоев не будет, всем это ясно, но никого это не беспокоит. Лисичка должна была телиться, ее не выгоняли в стадо; она двое суток стояла голодная, потом все-таки выгнали — так ведь и коров и телят можно покалечить. Это позорно! И если товарищ Иванов так занят, что не занимается этим, то Софья Васильевна должна была устроить, и людей послать косить, и лошадей найти…

— Один фотографирует цельными днями, а другая дрыхнеть! — зычно крикнула Ольга.

— Как вам не стыдно, — говорила Галя, закусив удила, — как не стыдно употреблять высокие слова, чтобы спекулировать ими? Вы говорите о Родине, обязательствах, долге и партии, но вам ведь наплевать на этот долг и обязательства. Ведь вы же сами ничего полезного для Родины не делаете! Вы только произносите слова, которые специально выучили, которые для вас — способ пускать пыль в глаза и запугивать: мол, вот я какой идейный человек, попробуй тронь меня! За эти фразы вы прячетесь, как за забор. Ими вы выставляете себя в глазах начальства, чтобы не потерять теплое место, круглую зарплату, иначе вам придется работать в поле или на заводе у станка, а это не по пашей ленивой душе, вот вы и произносите речи из слов, которые вы оскорбляете и вряд ли в них верите. Вы просто негодный и ненужный работник.

Наверно, от растерянности и страха Галя говорила складно, почти по-книжному.

— Боже, какая змея! Они на меня писали, — с ужасом сказала заведующая, всплеснув руками. — Люди добрые, у нас по четырнадцать литров на корову — это, что же, с неба упало?

— Но это же совсем не благодаря вам, а несмотря на вас, — с досадой сказала Галя. — Просто не все такие ленивые, как вы.

Галя села, и дальнейшее происходило для нее как в тумане.

Шум поднялся невероятный, были вытянуты на свет грехи всех и каждого, нынешние и минувшие. Но чем-то Галя всех подкупила, и речь ее все-таки повернула собрание. Она только слышала, как под конец заведующая истерически выкрикнула:

— Ни минуты не останусь! Меня в «Рассвет» уже год зовут завчитальней. Больше моей ноги тут не будет!

Она вскочила и ушла, провожаемая криками.

Доярки торжествовали. Теперь они не понимали, чего ради они так долго терпели, почему раньше не могли избавиться от нее.

— Придется вам некоторое время пожить без заведующей, — посмеиваясь, сказал Волков.

— Не надо нам совсем, — ответила Ольга. — Пущай Галка или Люська сдают, сами справимся.

— Посмотрим, посмотрим… — пожал плечом Волков. — С тобой, Иванов, нам придется говорить особо.

Они пошли в контору, и вскоре после этого к коровнику подкатила подвода, доверху груженная опилками.

— Куда тут сваливать? — крикнул возчик.

— Дай-ка руку, — сказал Костя. — Не думал я, что в тебе столько пылу.

Он крепко пожал Галину руку и немного задержал.

— Ну, доярочки, сегодня я вам коров напасу — будут, как бочки. Сегодня праздник.

— Держитесь, девчата, теперь в грязь не ударить! — говорили все.

Ольга объявила, что домой не идет, что в кладовке лежит мешок известки и она побелит коровник. Надоело.

Все были возбуждены. Даже вечно занятая тетушка Аня закатала рукава и принялась мыть окна. Сначала ей пришлось обметать их веником — столько накопилось паутины и сору. Сестры Ряхины метлами очищали потолок и стены. Ольга, вся с ног до головы в брызгах, белила.

Им хотелось доказать, что они были правы, и никому не жаль было труда, и им было так весело, ну, просто все покатывались.

Выскоблили кормушки; Галя полезла на крышу и пробила дымоход. Баба Марья и Тася вычерпали жижу из котла, оттерли его кирпичом, наносили моды из колодца и разожгли огонь.

Все вместе взялись за вилы и грабли и два часа убирали навоз, наворотили его за коровником целую гору и докопались до подлинного пола, а скользкие доски выбросили. Пол посыпали опилками. Мусор вокруг здания сгребли и подожгли. От костров потянул веселый едкий дым, как бывает весной в садах, когда сжигается прошлогодний лист. Может, потому у всех было какое-то весеннее настроение.