У светлой пристани - страница 7
Но Светлана уже не слушала. Опять пылало ее лицо, и казалось, сердце стало больше ее. Всюду стучали его крохотные молоточки, выстукивая какую-то смутную тревогу.
— Ты завтра на вечер пойдешь? — спросила Верка, и Светлана рада была, что в комнате темно и подруга ничего не заметила.
— Какой вечер?
— Наших передовиков поздравлять будут. Школьники для них стихи заучили, будут читать. Подарки им вручат, ну а потом чай и танцы до упаду.
— Не знаю я, Вера…
— А чего тут знать, — бойко перебила Вера, — пойдем, да и все. Там же вся наша деревня будет…
Вера ушла не скоро, а когда все-таки ушла, Светлана без причины загрустила.
Она бы, пожалуй, и себе не смогла объяснить причину грусти, просто жалко ей стало самое себя, а почему — неизвестно.
Какой-то неясный, далекий грохот почудился Светлане. Она прислушалась, а потом вскочила с постели и босиком подбежала к окну. Отдернув шторку, сразу же увидела синие сполохи по небу. Они быстро приближались, и уже вскоре вспышки молний стали почти непрерывными, а грома пока еще не было. Лишь приглушенный рокот, словно далеко в горах случился обвал. Сильный порыв ветра всколыхнул черемуху под окном, она тревожно зашумела и принялась раскачиваться, словно от горя, взмахивая ветвями в белой опушке из цветов. Несколько тяжелых, необычайно больших капель дождя ударились о стекло, они расплющились и покатились вниз, белые бисеринки на фиолетовом фоне. И над самой крышей оглушительно рвануло и пошло: неимоверный треск, глухие раскаты и тут же сильный дождь и ветер.
Светлана бросилась к постели, укрылась с головой одеялом, поджала ноги и вздрагивала при каждом новом ударе грома. Но постепенно все затихало, и лишь дождь стучал по стеклам, и что-то долго еще ворочалось и вздыхало в водосточной трубе. И под этот шум с какой-то счастливой тревогой в себе Светлана заснула, прижавшись щекой к подушке и выпростав из-под одеяла остренькие лопатки.
На вечер чествования передовиков лесопункта собирались загодя, чтобы успеть вволю наговориться, перемыть косточки кому следует, обсудить список передовиков: все ли в нем верно и нет ли подвоха какого со стороны начальства в отношении чаепития. Но все оказалось на уровне Отметили самых что ни на есть работящих, был ведерный самовар в центре сдвинутых по такому случаю столов, а главное — работал буфет. И что уж совсем большая редкость в деревне — продавали пиво. И вот пока мужики хороводились у буфета, тяжело и медленно продвигаясь к стойке, женщины навалились на чай с тортом. Но такое разделение только в самом начале было, а чуть позже зарумянились женщины, загомонили, и самовар вроде бы сам собой куда-то делся, а вот заварник приберегли, отпаиваясь крутым до горечи, выдержанным на пару грузинским чаем.
И пока все это шло своим чередом, и мужики потихоньку спаивали бог весть откуда появившегося цыгана, молодежь толкалась в фойе. Кто бильярдом увлекался, кто социалистические обязательства и плакаты по технике безопасности перечитывал, а кто и откровенно скучал, в нетерпении поглядывая на зал и на весело и громко гомонивших мужиков.
Наконец кто-то догадался вытащить из-за стола заведующего клубом, почему-то упрямо повторявшего одну и ту же фразу: «Мы рационально живем, работаем как лошади и отдыхать можем». И хотя заведующего слегка заносило, он очень быстро понял причину своего отлучения от стола и скоренько выдал ребятам магнитофон с полным набором пленок на любой вкус.
И только лишь грянула музыка — опустели столы. Не обращая внимания на замысловатый ритм «тару-рам», лесозаготовители лихо фокстротили, далеко отставив руку и опасливо отстранившись от партнерш.
Рослые, один к одному, выделялись братья Долинины. Широкие в плечах, все кудрявые, крепко стоящие на ногах, они скептически поглядывали на танцующих, и наконец старший, Сергей, не выдержал. Коротко кивнул Аркашке, и того как ветром сдуло. А когда он появился снова и с надрывом вздохнул в его руках баян, а потом словно бы рассыпался на мельчайшие осколки серебряного стекла, разом все обернулись и притихли, и кто-то дернул за шнур от магнитофона, и «тару-рам» размазалось по фойе жалким и смешным поскрипыванием.