У тихой Серебрянки - страница 6

Мы шли молча, будто боялись нарушить лесную тишину. Подосиновики, маслята, старые боровики и грузди попадались нам часто, но мы, кажется, забыли, зачем пришли сюда. Вдруг Михаил нагнулся, начал разгребать желтые листья клена.

— Боровики?

— Таких бы побольше! Иди-ка погляди какой! Быстрее шагай сюда!

Возле толстого клена лежал ручной пулемет с широким раструбом на конце ствола, с сошками, но без диска. Ржавчина лишь местами тронула его металлические части, ложа потускнела от сырости.

— Ну, теперь берегитесь, гады! — Михаил кляцнул затвором и зло усмехнулся.

Прядка белокурых волос пересекла его нахмуренный лоб. Глаза Михаил напряженно прищурил, будто высматривал в лесных зарослях притаившегося врага. Мысленно я представил его в военной форме, справедливого и строгого командира, требовательного к себе и другим. Да, с таким смело пойдешь в огонь и в воду.

— Ну, тезка, начало есть! Нас двое, а «Дегтярев» — третий. Как раз полный боевой расчет. Так что повоюем!

— Двое — совсем мало, — возразил я. — Это почти ничто.

— Ну, ты брось! Главное — начало… Вот давай-ка лучше, как старики говорят, посидим рядком да поговорим ладком.

Совсем неслышно ронял старый клен большие листья, будто не хотел мешать нашему разговору.

— Да, ты отчасти прав: нас двое и пулемет — это мало, — продолжал Михаил. — Но все-таки согласись, что даже дальнее путешествие начинается с первого шага. Конечно, лучше, если бы нас было много. Но где взять людей? Постой, погоди, не перебивай! Допустим, есть молодежь в Серебрянке, но не подскажешь ли ты мне, на кого можно положиться?

В словах Прохорова, конечно, была истина. Хотя в Серебрянке мы знаем почти каждого, но как знаем? И я, и Михаил приезжали сюда как гости, встречались с молодежью только на вечеринках. Каждый в это время добр и весел. Но чтобы человека узнать, надо пуд соли с ним съесть. А мы вместе только проводили иногда праздники, не работали, не жили рядом. Не знаем ни привычек, ни характеров серебрянских юношей и девушек.

— Так на кого же положиться? — снова спрашивает Михаил. Спрашивает не у меня, скорее у самого себя.

— На комсомольцев. Да и родню, наверное, легче вовлечь.

— Да-а, ты прав! — Теперь глаза его повеселели и на лбу стало меньше морщинок. — Как ты думаешь, Мария наша подойдет? А Броня?

Это его сестры, двоюродная и родная.

Я предлагаю своего Василька, четырнадцатилетнего брата, Нину Язикову, соседку, молодую учительницу. Спорим о Викторе и Ане Потеевых, но все-таки решаем, что подойдут.

— Итак, подведем итоги. — Михаил одной рукой гладит ложу пулемета, на пальцах второй подсчитывает: — Мария, Броня, Василек, Нина, Виктор — пять. Затем — Аня и мы вдвоем. Всего восемь человек. Н-да, наполовину женская команда… Нет-нет, так не пойдет!

А я доказываю ему, что именно они, четверо девушек, могут подсказать нам, кто здесь настоящий боевой парень. Девушки местные, следовательно, знают, кому доверять. А Василек, хоть и подросток, но настолько вездесущ, что все узнает, а главное — никто в малыше не заподозрит нашего разведчика.

— Ты говоришь, словно давно обдумал все! — удивился Михаил. — А ну-ка признайся, правда ли это?

И я признался, что был бойцом истребительного батальона, что есть у меня винтовки и что недавно ходил в Корму в разведку, затем пытался встретиться со своими товарищами, но никого не нашел. Однако твердо верю, что встречусь с ними: живет в Корме Катюша Савельева, она поможет установить связи, а когда придется расширять их, будет для нас незаменимым человеком.

— Хорошо, — улыбнулся Михаил. — Но я вовсе не сторонник вовлекать в борьбу девушек. Война — сугубо мужское дело.

Я не стал с ним спорить.

В Серебрянку вернулись поздно, потому что сначала спрятали в лесной глуши ручной пулемет, а затем долго бродили в надежде найти еще какое-либо оружие. Но ничего, даже обыкновенных патронов, не нашли. Зато повезло в другом. Мы набрели на старую вырубку, где возле трухлявых пней было столько опят, будто кто-то специально посеял их тут.

Нарезали полные корзины: надо же чем-то оправдать полдня, проведенного в лесу.

— Ох и нажарим да наварим! — всплеснула руками бабушка.