У удачи два лица - страница 26

— Нет, ну и ты, само собой, неотразимая! — поспешила заверить меня Рася. Потом, запнувшись на пару секунд, честно добавила. — Но и отсутствие конкуренции тоже способствует. А по поводу Снора правда не волнуйся, на него всегда можно положиться. Это не Азур, он себя будет исключительно прилично вести, так что можно и полетать, — заговорщицки подмигнула она.

— У меня складывается впечатление, что ты хочешь поскорее сбыть меня в надёжные руки, — насмешливо сообщила я, следуя примеру Рассветы и раздеваясь. Земля здесь была прикрыта дощатым решётчатым настилом, так что было не холодно. — Смотри, а то я начну отвечать тебе взаимностью!

— Не получится, — Рассвета нахально показала мне язык. — Меня почти все по дуге обходят, а кто не обходит — те мои друзья и приятели, вот как Снор.

— Друзья и приятели очень легко переходят в категорию влюблённых мужчин, — возразила я.

— Только не в этом случае, — со смешком отмахнулась она. — У него пунктик, что девушка должна быть непременно с крыльями, как раз чтобы вместе летать. Но, честно говоря, у него не одного так, крылатые в основном друг к другу тянутся. Почему-то для них это важно.

— Ну, у нас такая проблема никогда не стояла, у нас все летучие. Но вместе подняться в небо — это действительно приятно, так что я могу их понять. Не могу только понять, почему это — один из важнейших критериев отбора. Меня, например, гораздо чаще тянуло поразмять крылья, чем Тура, и я бы не сказала, что его нелетучесть как-то меня беспокоила. Наоборот, одной приятнее, — я пожала плечами, проходя вслед за девушкой в собственно помывочную.

— Чёрствая ты! Никакой тонкости душевной организации, — захихикала Рася.

— И не говори! — рассеянно согласилась, оглядываясь по сторонам.

Помещение было чисто символически разделено полотнищами ткани на шесть небольших закутков. Выложенный теми же настилами, что и в тамбуре, пол, гроздь светцев под крышей да непонятные конструкции посреди каждого закутка — вся обстановка. Каждая конструкция представляла собой длинный, больше двух метров высотой, тонкий (в обхват моей ладони) шест, по виду — деревянный, посередине которого имелся странный каплевидный нарост в ладонь размером тёплого оранжевого цвета, как смола. На верхнем конце столбика имелась нашлёпка из такого же материала.

— Рась, а как этим пользоваться? — уточнила я у своей спутницы, которая к этому моменту уже заняла ближайшую импровизированную кабинку и с удовольствием подставляла лицо струям, льющимся из верхней нашлёпки на столбике.

— Да там всё просто, кладёшь руки на управляющий камень, и он сам подстраивается и подбирает комфортную температуру. Увеличить напор — провести снизу вверх, уменьшить — наоборот. Вот так шлёпаешь — вода отключается, — продемонстрировала она и увлечённо занялась разбором собственной богатой шевелюры.

Я посмотрела на это с некоторым содроганием; моя собственная коса была раза в два короче, и то возни с ней было немерено! Но вскоре, опомнившись, последовала примеру Рассветы.

В итоге провозились мы довольно долго. Перед Снором было ужасно стыдно, но после всех мытарств моя голова пришла в ужасное состояние, и оставить её в таком виде я просто не могла. Даже хорошо, что мне до сих пор не попадались зеркала, и я не видела, на кого всё это время была похожа. Но, с другой стороны, это очередной повод задуматься, насколько соскучились местные мужчины по женскому обществу; или мной интересовались просто как диковинкой?

Ещё было непонятно, почему грязь (подозрительно похожая на запёкшуюся кровь) осталась только на волосах, а тело оказалось чистым. Видимо, кто-то заботливый обмыл, пока переодевал. Я не в претензии, просто любопытно, да и поблагодарить не мешало бы. Впрочем, я догадывалась о личности этого загадочного «некто», а моя задолженность к нему и так превысила все разумные пределы, вплотную приблизившись к границе «в неоплатном долгу».

Мысли опять запнулись о Кая и его загадочную историю, и тут меня наконец-то осенило. Я же мастерица зеркал! Просматривать чьё-то прошлое без его на то желания — дело, конечно, гиблое, и никаких душещипательных подробностей я не узнаю, но какие-никакие обрывки непременно найду.