Убей меня, исцели меня - страница 18

Гарри резко обернулся.

— Откуда… ты столько знаешь обо мне?

— О, милый… Еще не догадался? Когда-то я тоже была волшебницей.

Сара — волшебница? Неужели он был настолько слеп, что не заметил? Или настолько зол, что упустил очевидное? Гарри закрыл глаза, глубоко вздохнул, выключая эмоции. Клокотавшие внутри непонимание, растерянность, смущение, страх и в то же время интерес тотчас стихли, позволяя сохранить невозмутимое лицо.

— Но… как?

— Как? — хохотнула она. — Как давно? Как это произошло? Как ты жила все это время? «Как» — что?

— Все это в общем-то, — произнес Гарри, чувствуя, что, возможно, это именно тот шанс, которого он ждал: настроение у Сары было подходящее.

— Мне было двадцать три, когда меня обратили. Почти тридцать лет назад. Реальность существования мороев и стригоев стала для меня полной неожиданностью. Как, впрочем, и для тебя, полагаю. Милые, излишне романтизированные маглами и не переходящие дорогу волшебникам вампирчики оказались клыкастыми тварями, не знающими пощады. И я стала одной из них, — ее губы тронула легкая улыбка. — Хотела ли я этого? Хм. Нет. Но рада ли я, что все сложилось именно так? О да.

Эта самодовольная улыбка уже не сбивала с толку, но Гарри, изобразив живой интерес, все равно пораженно уставился на Сару. Та явно наслаждалась своим положением. Ей нравилось быть этой самой клыкастой тварью. Нравилось иметь власть над другими.

— Поняв, что больше не могу использовать магию, я сначала, конечно, разозлилась. Но, немного поумерив пыл, научилась паре фокусов и стала наблюдать. Что-что, а дурой я никогда не была, — Сара задумчиво прикрыла глаза. — Моройская кровь — великолепный деликатес. Она не просто гораздо вкуснее крови маглов или дампиров. Она дает нам больше силы, ловкости. Больше жизни. Но и это не идет ни в какое сравнение с эффектом от крови волшебников. Попробовав ее однажды, уже не сможешь забыть этот вкус. Да ты и сам это уже понял.

Гарри сглотнул слюну, тут же почувствовав на себе насмешливый взгляд Сары. Спорить с ней было сложно. Кровь волшебника опьяняла, взрывалась во рту миллионом вкусовых оттенков так, что ее аромат преследовал тебя следующие несколько дней, не давая думать ни о чем другом. Каждый глоток наполнял тело какой-то особенной силой, отдаваясь дрожью вдоль позвоночника. Наверное, все дело было в содержащейся в ней особой энергии, подумал Гарри. Не зря же темные волшебники практиковали магию крови.

— Моим создателем был довольно сильный стригой, проживший не одно десятилетие, знаешь? И хотя он вел замкнутый образ жизни, убить его стоило мне большого труда. Хотя как только он рассказал все, что знал, я сделала и это.

— Оно того стоило?

— Безусловно. Видишь ли, стригои — тупые существа в большинстве своем. Те, что были маглами до обращения, и вовсе бесполезны.

— И что было дальше? — осторожно спросил Гарри, боясь спугнуть этот приступ откровенности.

— Быть одной мне наскучило очень быстро, и я отправилась в столицу. Да и путешествовать хрупкой девушке в одиночестве не пристало — стражи хорошо знают свое дело. Проблема была лишь в том, что все встреченные мной стригои оказались одиночками до мозга костей. Неорганизованные, злые, отказывающиеся сотрудничать. Я захотела это изменить. Так появились Трент и ребята.

— Как тебе удается их контролировать?

— Магия, — кокетливо потупив взгляд, развела руками Сара.

— Это шутка такая? — нахмурился Поттер. — Магия ни тебе, ни мне больше недоступна.

— Верно. Но остаются те, кто жаждет бессмертия, и зелья. Всегда любила экспериментировать.

И тут его внезапно озарило. Догадка была совершенно сумасшедшей, но Гарри был практически уверен, что не ошибся.

Амортенция.

На шестом курсе профессор Слизнорт рассказывал про это приворотное зелье, предупреждая, что опоенные им способны совершать ужасные поступки якобы во имя любви. Гарри живо вспомнил, как Рон съел отравленные любовным напитком конфеты и будто сошел с ума, одновременно впав в детство. Подобную картину Гарри видел и в особняке. На стригоев любовная магия, конечно, действовала иначе, ведь те не испытывали доступных простому смертному эмоций, но в них все же оставались и ненависть, и восторг, и жажда. Вспоминая подобострастные взгляды Трента и его дружков, Гарри теперь четко понимал, что такое слепое поклонение, учитывая все вводные, могла вызвать только Амортенция. Только такое сильное зелье было способно на это. Наличие еды в достатке лишь усиливало эффект. Сара давала им то, чего они так страстно хотели. Интересно, где она скрывала волшебника, что помогал ей?