Убей меня, исцели меня - страница 3

— Я так отвыкла… — протянула она. — Но знаешь, что я поняла? Мне не хватает этого.

— Чего именно?

— Прозвучит по-дурацки, но я не знаю, как еще объяснить, — рассмеялась Гермиона. — Ну, знаешь, всех этих магловских штучек. Например, времени в такси, чтобы подумать о том, как прошел твой день. Или готовки, когда по кухне разносится запах мяса, а твои руки пахнут специями и чесноком, или ладони красные от свеклы, — она грустно улыбнулась. — Дома же только и разговоров, что про новые изобретения для магазина. Гостиная превратилась в филиал «Всевозможных волшебных вредилок»! Рон смеется надо мной, когда я сбегаю на кухню и подолгу мою посуду. А я не знаю, как объяснить ему, что за это время я успеваю прийти в себя и перестать испытывать желание убить его, понимаешь?

— Все настолько плохо?

— Я не знаю, когда между нами все пошло наперекосяк. И, возможно, я сейчас слишком пьяна, но мысль, что развод — правильное решение, мне нравится все больше.

Сердце Гарри на секунду остановилось. Он совершенно не знал, как себя вести. Поддержать Гермиону? Разубедить ее? Можно ли вообще дать верный совет в подобной ситуации? Пока он размышлял, что ответить, Грейнджер зевнула и закрыла глаза, устраиваясь поудобнее. Гарри тепло улыбнулся: очевидно, разговор окончен. Подхватив подругу на руки, он поднялся наверх, стараясь не спугнуть ее сон, и уложил на кровать в своей спальне, заботливо укрыв пледом. Переодевшись в домашние брюки, Гарри уже собирался уйти, когда услышал тихое:

— Останься.

— Гермиона, мне не стоит…

— Пожалуйста…

Шумно выдохнув, он устроился рядом. Мысль о том, что, пожалуй, к таким вечерам можно запросто привыкнуть, приятно грела душу.

***

Гермиона проснулась спустя пару часов, рывком приходя в себя. В комнате царил полумрак, лишь по стенам бродили тени от зажженного камина. Она прислушалась к себе, не понимая, что заставило так резко проснуться. Сердце глухо билось, отзываясь в висках. Приснился кошмар? Да вроде нет. Гермиона сбросила плед, чувствуя, что спина взмокла. Еще бы, усмехнулась она, уснула-то в одежде. Наверное, и проснулась именно поэтому. Она осторожно встала, подходя к окну. Сон как рукой сняло. Осталось только жуткое похмелье с начинающейся головной болью.

С каждой минутой свет уличных фонарей становился все более блеклым. Гермиона обернулась на безмятежно спящего Гарри, смешно обнявшего подушку, и невольно залюбовалась. Он чему-то улыбнулся во сне. Челка пересекала высокий лоб, скрывая почти выцветший шрам. Не так давно Гарри отпустил бороду, которая ему очень шла и придавала респектабельности. Гермиона скользнула взглядом ниже по оголенному торсу и низко сидящим пижамным штанам. Внизу живота что-то неясно дернулось, и Грейнджер стыдливо отвела взгляд. С годами друг превратился из подростка, которого она когда-то знала, в красивого молодого мужчину. Сильного, честного, доброго.

Этот вечер стал для нее глотком свежего воздуха в череде одинаковых будней. Она даже не представляла, как важно было сказать вслух то, что мучило последние три дня. Гермиона была благодарна Гарри, что он не задавал вопросов, не давал советов, а просто выслушал. Позволил напиться. Был рядом. Они всегда понимали друг друга намного лучше, чем с Роном. Так почему же она когда-то влюбилась не в того? Выбери она Гарри, могло ли все сложиться по-другому?

Гермиона вздохнула. Не в силах думать об этом, она уставилась на улицу. Противное чувство, от которого она проснулась, никуда не делось. Что-то тревожило ее. И чем дольше Гермиона размышляла, тем сильнее волновалась. Внезапно горло сжала паника, заставив закашляться, как раз в тот момент, когда под окнами появилась припозднившаяся парочка. Влюбленные самозабвенно целовались, наслаждаясь друг другом. Секунды тянулись невыносимо долго, но ничего не происходило. Когда Гермиона подумала, что виной всему огневиски, а наблюдать за довольно-таки интимной сценой и вовсе не пристало, из парка напротив, ловко перескочив невысокую изгородь, появился бритоголовый мужчина в черных джинсах и кожаной куртке. Она неосознанно прильнула ближе к окну. Мужчина двигался неестественно плавно, а совершенно плотоядная улыбка, что застыла у него на губах, была такой неприятной, что Гермиона даже вздрогнула. Крадучись, он все ближе подбирался к парочке, похоже, собираясь напасть.