Убей в себе жертву - страница 8

На самом деле, как я сейчас понимаю, папа был авторитарным человеком. Он требовал от меня делать все по максимуму: я должна была лучше всех учиться, быть первой во всех кружках, в которых занималась. И это сформировало мой характер. Мне важно было доказать всему миру, а в первую очередь, своему отцу, что я чего-то стою. И я это делала со всей отдачей.

Помню, как-то я подошла к нему с аналитической задачкой, но он не смог мне ничего объяснить, очень разозлился, а я разрыдалась и больше к нему никогда с математикой не подходила.

Сейчас я понимаю, что мне очень не хватало папиной любви и внимания. Я не осуждаю его ни секунды, потому что он сам рано потерял отца, и у него были очень тяжелые отношения со своей семьёй. Его, как мне кажется, в детстве никогда не любили, поэтому и он не умел проявлять свои чувства. Наверное, только в последние два года до его смерти он стал открыто говорить, что любит меня. Сейчас, анализируя всё это, я понимаю, что он и не мог мне дать того, о чем сам никогда не имел представления.

Помню, папа хорошо играл на фортепиано и пел. И очень хотел, чтобы я тоже училась музыке. Боясь его разочаровать, я честно занималась, но мне это совсем не нравилось, и после окончания музыкальной школы и до сих пор за пианино я ни разу так и не села.

Ещё он очень хотел, чтобы я закончила театральный институт, и я даже туда поступила. Возможно, это был тогда очень правильный поступок. Сейчас мне кажется, что профессия актрисы как раз очень бы мне подошла. Но тогда учеба в театральном занимала все мое время, а я, как подросток, не видевший свободы в буквальном смысле этого слова всю свою школьную жизнь, нуждалась в ней, как в воздухе. Согласитесь, рано или поздно с каждым молодым человеком происходит нечто подобное.

Спустя какое-то время я просто не выдержала такой нагрузки и перевелась на журфак. Опять же, вполне возможно, что это стало очередной моей ошибкой. С другой стороны – это тоже опыт, который мне надо было получить, чтобы стать той, кем я являюсь сейчас.

Родители учили меня обращаться ко всем людям на «Вы», и эта привычка сохранилась до сих пор. Я так обращаюсь даже к своим ровесникам, мне сложно перейти на более неформальное общение. Я понимаю, что время меняется, люди стали более раскрепощенными в общении друг с другом, но не могу себя в этом перебороть. Пока что, по крайней мере.

Воспитывали родители нас с братом достаточно строго. Но меня как девочку все же несколько оберегали, предполагая, что я выйду замуж и счастливо проживу в браке лет двадцать пять. То есть папа видел модель моей семьи такой же, какая была у нас: мама занималась домом, бытом, детьми, поддерживала его, а он работал. Но сложилось все по-другому…

Теперь у меня самой растет мальчик. И я хочу, чтобы мой сын был самостоятельным в этой жизни. Мне сложно пришлось при разводе, и теперь я понимаю, что произошло это в том числе из-за того, что я была недостаточно адаптирована к самостоятельной жизни. Произошло такое резкое осознание, взросление и переход от инфантильности к суровой действительности.

Я не хочу, чтобы у моего сына было так же. У него уже есть задатки футболиста, и, думаю, будет хорошо, если он уже в ближайшей перспективе пойдет в секцию, начнет играть и, став взрослым, сможет всегда сам себя обеспечить, сам за себя постоять, ни на кого не рассчитывая, кроме как на себя самого. Ну а я, конечно, всегда буду рядом.

Когда я была замужем, у нас с мужем был фонд, помимо которого я вела несколько его проектов: книги, линейка одежды, какие-то мастер-классы… Однажды папа мне сказал: «Я никогда не думал, что ты можешь быть такой сильной и решительной, контролировать огромное количество вещей». Эти слова настолько запали мне в душу, что я постоянно держу их в голове. Потому что теперь я знаю, что, по большому счёту, действительно много чего могу.