Убежище - страница 17

— Телепортировать можешь? — спросил он.

— Переносить мозгом? Нет. Я только красильщик. Ничего другого не могу.

Рейнс ожидал этого: таких, кто обладает разными способностями, очень мало.

— Знаешь кого-нибудь, кто может?

— У меня был друг, который хорошо играл этим в пинг-понг.

Это телекинез, а не телепортация, но, может, именно это он ищет. Насколько известно институту Райна, люди с обеими этим способностями есть только в Индии.

— Насколько хорош твой друг? — спросил он.

— В пинг-понг очень хорош. В теннис — плох. Мяч слишком тяжелый, он не может двигать его достаточно быстро.

Значит, ложная нить. Человек, которого он ищет, должен быть гораздо более искусен и силен. Рейнсу придется поискать его, и Говру сможет ему помочь.

— Говру, я астроном, — начал он.

Говру, выражая интерес, поднял брови.

— У меня всегда была слабость к астрономии[3] — объявил он.

Очевидно, эта идиома от страны к стране меняется.

— Мои коллеги и я в Паломаре открыли новую комету, — продолжал он. — Это необычная планета, она гораздо больше других комет, почти малая планета. Еще более необычен ее состав, в основном кислород и вода.

Говру мудро кивнул.

— И ты хочешь, чтобы я окрасил воду. Это я могу сделать — в любой цвет, какой захочешь. Но если там много воздуха и ты захочешь окрасить и его, придется удовлетвориться легким оттенком, например, светло-синим, или зеленым, или розовым.

— Цвет неважен, — серьезно ответил Рейнс и налил себе еще выпивки. — Через семнадцать лет эта комета ударится о Землю.

Индус наклонил голову.

— С тех пор как ты сказал о комете, у меня появилось предчувствие судьбы, — просто сказал он.

— Нет, — возразил Рейнс. — Не судьбы. За семнадцать лет мы создадим ракеты, которые встретят комету в космосе. Мы зарядим ракеты водородными бомбами и разнесем комету на кусочки. Но орбиты этих кусочков все равно пересекутся с Землей и выпадут в виде дождя.

Говру порылся в памяти в поисках соответствующей иностранной концепции.

— Сорок дней и сорок ночей?[4]

— Не знаю, как долго, — устало сказал Рейнс. — Но сколько бы ни было, уровень воды в океанах поднимется — от пятидесяти до трехсот футов, по современным оценкам. После более полного изучения будем знать точнее. Суша уйдет под воду, но это само по себе не катастрофично. Люди получат предупреждение и погибнут немногие. Большинству придется переселиться на более высокие места.

Но есть другой аспект. В комете есть также воздух, и он добавится к нашей атмосфере. На Земле станет теплей, и возвышенные места станут пригодными для обитания. Возможно, мы получим почти столько же нового жизненного пространства, сколько потеряем.

— Тогда возрадуемся, — сказал Говру и потянулся к бутылке. — Не все кометы такие заботливые.

Рейнс снова наполнил свой стакан.

— Это не повод для радости. Мы рассчитали, что при прибавлении атмосферы и влажности астрономия перестанет существовать. Всю поверхность покроют облака, Земля станет похожа на Венеру. Никто не сможет увидеть звезды.

Он не стал говорить, что некоторые самые высокие горы будут подниматься над атмосферой. Не упомянул, потому что эти горы в Индии, и у этой страны будет монополия на науку.

Говру сморщил лицо в наслаждении от виски, потом снова принял подобающее печальное выражение.

— Понятно. Через семнадцать лет ты станешь безработным. — И он утешающе добавил: — Может, тебе дадут пенсию.

Картина в глазах Рейнса начала слегка расплываться, но его интеллектуальная цель не изменилась.

— Дело не в пенсии, — раздраженно сказал он. — Я намерен спасти астрономию.

— Неразумно проявлять такое упрямство, когда небеса решили по-другому, — заявил Говру. — Ты можешь заинтересоваться чем-нибудь другим. Прекрасное хобби — девушки.

Рейнс пробормотал что-то о девушках, и Говру прервал его.

— Хорошо. Начнем с девушек, и никто не сможет сказать, чем мы кончим. Я проводник и в таких делах могу помочь. Сколько девушек ты хочешь?

— Я нормальный…

Снова Говру его прервал.

— Этого я боялся: у тебя только нормальный интерес к девушкам. Ты должен сократить свои желания. Столько предоставить я не смогу. — Он печально покачал головой. — Давай вернемся к астрономии.