Убить Бин Ладена - страница 3

Так продолжалось до тех пор, пока не обнародовали список, из которого стало ясно, что большинство освобожденных вернулись к террористической деятельности, а бывший узник Гуантанамо Саид Заир аль-Шахри является одним из лидеров Аль-Кайды, а его бывший сокамерник мулла Ахмад возглавляет боевиков движения Талибан в Афганистане. Все это привело в итоге к тому, что год назад американский президент подписал закон, запрещающий перемещение узников Гуантанамо в другие страны. Исключение составляли лишь единичные случаи, когда задержанный мог доказать свою истинную непричастность к террористическим организациям. И если до этого уже всерьез стали поговаривать о необходимости полного закрытия тюрьмы, то новый закон президента исключал всякие мысли об этом. К тому же здесь, в Гуантанамо, содержался сейчас под усиленной охраной один из лидеров Аль-Кайды, ближайший сподвижник Усамы Бин Ладена – шейх Йохийя ибн Халид. Американцы считают его одним из главных организаторов терактов 11 сентября 2001 года и суд над ним, как уже сообщили, будет проходить непосредственно на территории тюрьмы Гуантанамо…

Х х

Х

…Музыка прекратилась так же внезапно, как и возникла. Странно, но от этой внезапной тишины даже в ушах заломило. А может, такой эффект был запланирован. Снова загремели засовы, дверь тяжело приоткрылась и в камеру протиснулся солдат. Поведя дулом автомата, он красноречиво указал: на выход. На этот раз не было ни мешка, закрывающего лицо, ни наручников. По крутой каменной лестнице, он поднялся наверх и уже через несколько минут оказался в другой камере. Одна стена была решетчатой, три других каменные. Вдоль одной из стен топчан с плоским матрасиком, в углу – параша. Сопровождающий солдат достал из нагрудного кармана сложенный листок, развернул его и бесцветным голосом пробубнил инструкцию: подъем, завтрак, прогулка, обед, прогулка, ужин, прогулка перед сном, отбой. В камере запрещается иметь предметы личного пользования. Кроме зубной щетки, пасты и мыла. Прочитав, четко развернулся через плечо и вышел. Через несколько минут за ним снова пришли и отвели в душ. Когда он смыл с себя, как ему казалось, пуд грязи, то на лавке в предбаннике обнаружил просторную полотняную рубаху и штаны. Комплект был оранжевого цвета. Теперь уже сомнений не оставалось – он в знаменитой тюрьме Гуантанамо: только здесь, как всем было известно, заключенных одевали в форму оранжевого цвета.

Не успел он переодеться, его отвели в комнату, напоминавшую медицинский кабинет, опутали проводами и датчиками и, предупредив, что ответы должны быть только однозначными – «да» и «нет», стали задавать вопросы. «Как все одинаково, и не меняется ни в зависимости от стран, ни в зависимости от времени», усмехнулся пленник про себя. В том давнем фильме советского разведчика тоже проверяли на детекторе лжи.

Ночью он спал, как убитый, без сновидений, не испытывая ни малейших неудобств от жесткой подстилки, отсутствия подушки. Просто провалился в глубокий сон, который утром принес ему свежесть и бодрость, готовность к действиям и предельную собранность. А главное вернул способность все видеть, все подмечать, мгновенно сопоставлять самые разрозненные детали и так же мгновенно увязывать их в единую логическую цепь, анализируя стремительно и безошибочно. Завтрак он проглотил, даже не заметив, что именно принесли. Да это было и неважно. Любая еда, какой бы плохой она ни была, сейчас несла в себе единственную, важно необходимую функцию – поддержание физических сил. Все иное – не важно.

Едва ступил на территорию прогулочного двора, затянутого прочной и густой металлической сеткой, как прямо перед его ногами, подняв небольшое облачко пыли, стукнулся мяч. И тут же к нему приблизился запыхавшийся человек. Нет, не запыхавшийся, просто он не очень даже и искусно притворялся, что задыхается от быстрого бега.

– Простите, простите, уважаемый, мне мою неловкость, – затараторил человек, прижимая в полупоклоне руки к груди. А глаза его при этом смотрели настороженно и испытующе. – Мне так неловко, что я помешал прогулке столь уважаемого человека. Еще раз прошу меня извинить.