Убить чужой рукой - страница 15

— Да.

— Я сотрудничаю с полицией штата Массачусетс. Следовательно, я обязана сообщить о содержании нашей беседы, а это, в свою очередь, скажется на конфиденциальности. С одной стороны, я не стану докладывать о некоторых деталях. С другой — я должна дать заключение и сделать выводы. Например, если вы скажете, будто выпиваете три пинты виски за вечер, то мне придется настоять на том, чтобы вас отстранили от исполнения своих обязанностей. Это понятно?

— Вы следите за тем, что я говорю, — буркнул он. — Интересный подход.

— Честность — по-прежнему лучшая тактика, — негромко сказала Элизабет. — Я здесь, чтобы помочь вам или направить вас к тому, кто с этим справится лучше меня.

Бобби пожал плечами:

— Хорошо. И что же вы хотите от меня услышать?

Элизабет снова улыбнулась. Эта фраза прозвучала с откровенной враждебностью. Она и не ожидала иного.

— Давайте начнем с самого начала. — Она взяла блокнот. — Как вас зовут?

— Роберт Дж. Додж.

— Что означает «Дж.»?

— Учитывая ограниченную конфиденциальность, я вам не скажу.

— Ах так? Дайте подумать. Джеффри?

— Нет.

— Джеймс?

— Как вы…

— Я предпочитаю не называть свое второе имя. Значит, Джеймс. Семейная традиция?

— Именно так говорит отец.

— А мать?

— Она от нас ушла.

— Ушла?

— Ну да, ушла. Оставила нас. Мне было четыре или пять лет. Нет, скорее шесть. Не помню. Она нас бросила.

Элизабет подождала.

— Наверное, жить с моим отцом было нелегко, — добавил Бобби и развел руками, как бы говоря: «Что тут поделаешь?» В самом деле, что он, малыш, мог?

— Есть братья или сестры?

— Брат, старший. Джордж Чендлер Додж. У всех в нашем роду дурацкие британские имена. Послушайте, каким боком это относится к вчерашней перестрелке?

— Не знаю. А это вообще должно как-то к ней относиться?

Бобби встал.

— Нет, никак. Вот почему люди не любят психологов.

Элизабет примиряюще подняла руки:

— Учту. Если честно, я просто заполняла анкету. И потом, большинство людей сначала предпочитают побеседовать о пустяках.

Бобби сел на место. Он продолжал хмуриться, глаза у него сузились, взгляд стал острым и оценивающим. Интересно, как часто ему доводилось смотреть вот так на людей и обнаруживать, что их разыскивает полиция? Она добавила в свой мысленный список: много знакомых, но очень мало друзей. Не прощает. Не забывает. И он солгал, будто мать их бросила.

— Я бы предпочел ничего не усложнять, — сказал Бобби.

— Это разумно.

— Спрашивайте, я вам отвечу, а потом разбежимся и будем жить дальше.

— Великолепная цель.

— Не люблю строить планы.

— У меня и в мыслях не было предлагать вам такое, — уверила она. — К сожалению, одним визитом здесь не обойтись.

— Почему?

— Начнем с того, что вы предварительно не позвонили. Мне не хватит времени, чтобы во всем разобраться за один вечер.

— Да?

— И потому я предлагаю кое о чем поговорить сегодня, а потом встретиться в понедельник.

— В понедельник… — Бобби сделал паузу как профессиональный психолог. — Хорошо, я приду.

— Отлично. Рада, что мы это уладили. — Ее голос прозвучал суше, чем ей хотелось бы, но Бобби наконец улыбнулся. У него была славная улыбка. Она смягчила жесткое выражение лица, вокруг глаз разошлись лучики. Элизабет слегка удивилась, увидев, насколько его изменила улыбка: Бобби, улыбаясь, стал очень красивым.

— Может, вместо разговора о том, что было вчера, мы побеседуем о том, что произошло сегодня? — спросила она.

— Зачем?

— Сегодня — первый день вашей жизни после того, как вы застрелили человека. Конечно, это заслуживает внимания. Вы спали?

— Немного.

— Ели?

Он задумался, а потом ответил, искренне удивившись:

— Нет, по-моему, не ел. Я проснулся и отправился за кофе, а потом увидел «Бостон геральд» и… В результате так никуда и не дошел.

— Вы взяли газету?

— Да.

— Прочитали статью?

— Немного.

— И что вы думаете?

— Массачусетсские полицейские не убивают мирных жителей — судейских сыновей или кого-то еще.

— Значит, это вымысел?

— Судя по тем трем абзацам, что я прочел, — да.

— А больше вы не читали? Я думаю, вас бы это заинтересовало.

— Мне не нужен отчет репортера, чтобы узнать о случившемся. Я, можно сказать, сидел в партере.

— А чтобы узнать о жертве? О Джимми Гэньоне?