Убить мажора - страница 29

В пасмурной галерее станции Сергею стало значительно легче. Просто здесь не было так светло как на улице. Зайдя на эскалатор, он медленно покатился вниз, в прохладное чрево подземки, клокочущее лязгом и скрежетом, и свистящее железо-резиновым сквозняком. Нелепые фонарики по всей протяженности эскалатора, вопросительно и тоскливо заглядывали ему в глаза.

«Один, два, три, четыре… — мысленно просчитал Сергей фонарики, всматриваясь в лица навстречу поднимающихся людей. — Люди… все люди, как люди! Военные, что ли? — мелькнуло в Сережиной голове, едва он разглядел неровный строй поднимающихся солдат. На встречу «выплывали» курсанты. Они плыли медленно и незаметно. Они проявлялись в рост, словно выступали из темноты чернеющего леса, зеленого и грязного. Суровые и молчаливые поднимались навстречу. — Один, два, три, четыре… семь, — сосчитал их Сергей. — Всего семь курсантов, — те приближались, молчаливые и суровые. Молча проплывая, они бросали безжалостные взгляды на Сергея, будто отрывали взглядами куски его плоти, отрывали и отбрасывали их, кроваво-равные, каждый раз отводя от него глаза, и проезжали мимо.

Сойдя с эскалатора, Сергей повернул на лестницу, ведущую на пирон, здесь начиналась новая лестница: один, два, три… четыре… — спускался Сергей по длинной мраморной лестнице подземки, опустив глаза на ноги, — пятнадцать… шестнадцать… семнадцать, — носы ботинок быстро сменяли друг друга на ступенях. В чем был смысл этих подсчетов, Сергей не знал, как не знал и того, был ли вообще какой-либо смысл в таком счете. И потому, продолжал считать, не задумываясь, откуда вообще появилась эта привычка — считать шаги. Считать идущих навстречу людей. Считать галерейные фонарики. Считать вагоны и садиться всегда в четвертый.

Был у Сергея приятель, морпех, который рассказывал, что для совершения марша на любой местности, прежде всего, проводиться подготовка необходимых данных для движения, которые включают: изучение местности по топографической карте, выбор маршрута движения и промежуточных ориентиров на его участках и определение расстояний между выбранными ориентирами. Измерение расстояний между промежуточными ориентирами производится с использованием масштаба карты и линий, создающих сетку координат карты. Полученное примерное расстояние между ориентирами, позволяет ориентироваться и выдержать заданный курс даже в темное время суток, а просчет рассчитанного расстояния производиться парами шагов. Подсчетом шагов при совершении марша, занимались специально назначенные люди.

Размышляя о рассказе морпеха, Сергей понимал, зачем специально назначенные люди считают шаги, а вот зачем он считал шаги, было неясно даже ему самому. Не задумываясь над этим всерьез, Сергей давал происходящему самые простые и примитивные объяснения, которое только приходили в этом момент ему в голову.

«…Тридцать один, тридцать два, тридцать три… — последняя ступенька ускользнула из-под ноги Сергея. — Тридцать три ступени: сколько мне лет… — пришла в голову мгновенная ассоциация. — Тридцать три ступени? Да, разве ж может такое быть?! Разве возможно такое: нечетное число ступеней? Вряд ли… Наверное, просчитался… Тридцать три, — задумался Сергей. Сколько раз, указывая свой возраст, вспомнил Сергей — именно этот возраст, он слышал многозначительное: «Ммм… Возраст Христа!» А что в действительности я про это знаю? — Да ничего! Ничего. Кроме того, что это предполагаемый возраст Иисуса Христа, когда его казнили. — Каждый раз… в каждом случае, когда я слышу рекламацию этого выражения о возрасте, оно порождает во мне неопределенность: хорошо это… или плохо? Как будто восклицание: «О, возраст Христа!», предостерегает меня от распятия на кресте или предполагает именно это…

Устало бредя, Сергей считал шаги дальше:

Один, два, три… четыре… — из тоннеля тянуло сыростью. — Пять, шесть, семь, восемь… — веяло приближающейся электричкой. — Одиннадцать, двенадцать, тринадцать… — казалось, из тоннеля воняло крысами. — После конца света на планете останутся некоторые микробы, плесень… и некоторые крысы. И больше никого… Восемнадцать, девятнадцать, двадцать… — продолжал считать Сергей, — двадцать шесть, двадцать семь… Двадцать семь. Двадцать семь шагов по пирону, — Сергей остановился на краю платформы. — Столько лет Артуру… и это его край. Я стою на краю его жизни. Это его конец! Двадцать семь лет — конец жизни. Двадцать семь… это даже много, если отсчитать от шести лет… и еще больше, если от двух…»