Убиться веником - страница 7
Тинка посидела еще пару минут и убедилась, что ничто ее не радует, а от виртуальных роз просто тошнит… Впервые за все это время она убежала из Сети, не попрощавшись.
«Давай же, иди, иди, лето на улице, ты его не видела, иди ножками, не повредит», — уговаривала она сама себя. Очнулась от мыслей у входа в метро, покачала головой, поражаясь тому, какая толпа ее окружает. Утром подобная ситуация протеста не вызывала, а вечером, точнее, ночью она привыкла возвращаться домой в полупустых поездах.
Бледная как поганка, ненакрашенная, уставшая жить, она пришла на работу раньше, чем всегда, ей не спалось. «Банальная ситуация, он повел себя банально, а ты банально реагируешь, может, тебе стоит взять свой красненький диплом, в котором написано «психолог», да и…» Тинка потерла кулачком красные глаза, чтобы убедиться, что они ее не обманывают. Судя по всему, Денис уже был в офисе, и не просто был, а сидел во Всемирной сети Интернет. Она не решалась заговорить с ним первой. Молча смотрела в ненавистный сегодня экран, уцепившись за краешек стола, так что костяшки пальцев побелели. В носу предательски защипало.
«Йес! Радость моя, душа моя, пришла… не зря я примчался сюда ни свет ни заря», — подумал Денис, обитавший чуть ли не с семи утра в офисе, подкарауливая, когда появится его… его — да чего уж там скрывать-то от себя самого — его, пока виртуальная, любовь.
«Вэл, душа моя… Я смог почитать твое письмо только сегодня утром, Интернета у нас не было вчера целый день, прости!» — побежали по экрану виноватые строчки.
«Все так просто? — удивилась она. Как раз в тот момент, когда она отправляла свое сообщение, раздался телефонный звонок. — Вот ведь, рабочий день еще не начался, а уже… и не лень кому-то в половине восьмого трезвонить, теперь и пообщаться нам спокойно не дадут», — раздраженно подумала она, машинально дотянулась до примостившегося в углу телефона и буркнула:
— Аллё.
— Вэл, это Денис, здравствуй!
От неожиданности она растерялась, и целая стая мыслей одновременно стартовала в ее многострадальной голове.
«Не молчи, радость моя, я знаю, что это ты…» — прочла она на мониторе. Тут Тинке стало смешно.
— Чего испугалась? И правда, хуже мечты нереализованной — только мечта реализованная…
Она и не заметила, как высказала свой любимый афоризм вслух.
— Ты, как всегда, права, дорогая…
Они улыбнулись оба, ее смущение и его неловкость прошли одновременно. Денис, сидя в глубоком кожаном кресле, задумчиво курил и наслаждался каждым оборотом, каждым оттенком в интонации, ловя малейшие изменения. Он поймал себя на мысли о том, что готов слушать ее бесконечно долго…
— Динь, а ведь ты мне слегка приврал…
— Ты о чем, Вэл?
— Я говорю, приврал ты: годиков несколько добавил, было дело? — с легкой ехидцей в голосе сказала она.
— Ну, было, что поделать, если мне нравятся девушки умные, а такие обычно не хотят общаться с теми, кто их моложе. Доказано практикой, вот скажи, если бы ты узнала, что я моложе тебя, стала бы беседовать со мной дальше?
— Нет… — честно выдохнула она, и ей стало зябко только от одной мысли, что это могло случиться. — Давай я попробую отгадать: на сколько? На три или пять? — предложила Тина.
— Похоже, на пять… Смущает? — парировал он.
— Черт побери! ТЕПЕРЬ нет… Мне уже в принципе все равно…
Тина нечаянно посмотрела на часы и осеклась. Они проговорили почти два часа, а казалось, что не прошло и пяти минут.
— Господин коммерческий директор, вы разоритесь на телефонных переговорах с Москвой.
— Это не должно волновать тебя, Вэл, а вот переговоры действительно начнутся через десять минут.
Они попрощались, и, положив горячую от ладоней трубку на место, Тина поймала себя на том, что продолжает улыбаться как идиотка, улыбкой искренней и до ушей так, как она не улыбалась с далекого детства.
— Денис, трам-там-там, ты идешь? Или пусть сделка всей твоей жизни катится ко всем чертям? Что с тобой вообще творится в последнее время? Можно подумать, что ты влюбился… — пробормотал его друг и коллега Борька. — Я бы даже сказал, что девяносто девять из ста — так оно и есть… Меня смущает только кое-что! — Чем-чем, а деликатностью он никогда не отличался.