Убивая вкус - страница 13

Рей кивает: мол, все ясно, и торопливо отводит взгляд в сторону верстака. Щеки у нее горят, и Кайло хотел бы отнести это на свой счет, но, может, ей просто жарко. Не лучший, наверное, момент спрашивать о том, есть ли у нее парень?

— Ну что, поняла теперь, как правильно? — из уборной показывается Люк.

— Да, теперь уловила! — громко, но с хрипотцой отзывается Рей.

Кайло молча возвращается к себе, но по пути ловит взгляд Люка, идущего навстречу. Дядя подмигивает ему.

Хакс тихонько бьется лбом о край столешницы. Двадцать часов ушло на обработку визуализации, и только теперь, по ее окончании, он заметил, как светятся на изображении розетки в углу отрисованной гостиной.

Давненько с ним такого не было. Он мычит, поправляет настройки материала в программе, проверяет все еще раз и вновь запускает рендер.

Еще двадцать часов ожидания.

А за окном тем временем темнеет.

Он барабанит пальцами по столешнице, встает и прохаживается вдоль окна, гладит кошку, развалившуюся на подоконнике. Это все его невнимательность и рассеянность.

Хакс с содроганием вспоминает свой последний визит на объект, где Финн вновь услужливо водил его по квартире, а Роуз все это время старательно избегала его взгляда и даже на его неубедительные нападки по поводу плинтусов не выскочила с ним поспорить. Да и сам он был не в лучшей форме.

Как и сейчас, впрочем.

Чудный летний вечер пропадает зря. Компьютер будет занят трудоемким процессом до следующего дня, и Хакс подумывает, а отчего бы ему не выбраться куда-нибудь. Он думает, думает… и не придумывает ни одного варианта.

Кино для массового зрителя он находит плебейским развлечением. Выбраться поесть куда-нибудь… А зачем? Одному — это как-то жалко, вот если бы с кем-то. С Роуз, например. Вот это, наверное, был бы незабываемый вечерок! Но, ах да, она же с Финном.

Хакс открывает на смартфоне приложение по поиску знакомств, прокручивает ленту с девушками, предлагаемыми программой как идеальные для него варианты, но быстро начинает скучать, не обнаружив среди них ни одной пухлощекой брюнетки с узкими глазами.

Вместо этого он открывает список недавних вызовов. Там сплошь клиенты и консультанты по работе. Тоска. И номер Кайло, конечно же. Скорее по привычке Хакс набирает его.

— Чего? — мрачно отвечает тот. Кажется, ему не рады.

— Что делаешь?

— Не лезу в чужие дела.

Ого, да он не в духе. Где-то фоном раздается стук.

— Ты все еще на работе?

— Да. Если ты по поводу того столика… — раздраженно начинает Кайло.

— Нет, — Хакс морщится, вспоминая давешнее недоразумение. — Давай я подъеду. У меня новый клиент. Подумаем, что из мебели ты возьмешься сделать.

— Ничего. Работы полно.

Кайло кладет трубку.

Хакс выругивается.

Он бросает взгляд на монитор, где идет процесс визуализации. Пока обработалось только несколько маленьких пикселей в верхнем углу…

Интересно, а чем Роуз сейчас занимается?

Это что сейчас такое было? Хакс мотает головой, буквально вытряхивая из нее непрошеные мысли. Какое ему дело, чем занимается эта язва, даже если вместе со своим парнем?

Но воображение не остановить, и он представляет их, устроившихся на диване перед телевизором: Роуз сидит между ног у Финна и зачерпывает попкорн из большой миски в его руках. Возможно, они еще пьют пиво или газировку, и Финн растирает ей шею.

Хакс не отказался бы побывать на его месте.

Он немедленно начинает собираться: натягивает брюки, надевает рубашку, берет с собой ключи и документы и выходит из квартиры.

Он заставит Кайло обсудить с ним все деловые вопросы! Хоть что-то да будет по его сегодня.

До мастерской, находящейся в районе по другую сторону от центра города, на первом этаже жилого дома, между продуктовым супермаркетом и офисом банка, он добирается за какие-то двадцать минут. На улице поздний вечер, и пробки уже рассосались.

Дверь мастерской легко открывается, а внутри сумрачно, так что Хакс не сразу видит Кайло, тем более что тот сидит, слившись с окружающим его нагромождением приспособлений и шкафов с инструментами — короче, всеми теми штуками, названия которым Хакс не знает. Он сидит в пододвинутом к верстаку старом, продавленном кресле, которое раньше стояло в подсобке, а перед ним на верстаке открытая бутылка виски. В одной руке — стакан, в другой — телефон.