Убийца героев. Том 3 - страница 15

Никто ничего не сказал, но как только створки закрылись, капитан повернулся к нам лицом.

«Мне вот интересно, это они все поголовно бреются или это от природы у них бороды не растут?»

«Тебя и правда это волнует?»

Зевнув, ответила вопросом на вопрос Лисица. На самом деле этот вопрос меня интересовал мало. Просто хотелось че-то занять себя, пока капитан сверлит меня взглядом.

— Товарищ начальник, я мысли читать не умею.

Он перевёл взгляд на своего подчинённого — того командира, который и привёл нас сюда.

— Я буду передавать вам его слова. Дело в том, что капитан нем.

— Понятно. Ну что ж, обрисовывайте контуры и описывайте глубину задницы, в которой оказались.

— Вы нам поможете?

С неприкрытой надеждой спросил боец.

— А куда мы денемся? Первозданные ткнули в вас пальчиком. Вернее не в вас, а вашу станцию, на которой должен находиться герой, от которого надо избавиться.

— Не очень понимаю, о чём речь, но герой здесь действительно есть. Он находится на пристыкованной к нашей станции.

— А теперь давайте всё в подробностях. Кто кому, на какую мозоль наступил, из-за чего эту сволочь призвали? И давайте сразу определимся: мне плевать, что он натворил, только факты, что он может, кто с ним, сколько их, ну и так далее. И, конечно, кто и в каком количестве обитает у вас.

Боец бросил вопросительный взгляд на капитана и, получив утвердительный кивок, ответил:

— Пожалуй, начну с последнего. Всего на станции в данный момент находится сто пятьдесят тысяч сто тридцать четыре разумных. Примерно половина из них женщины и дети, но они сейчас в анабиозе. Бодрствуют только боевые части и научный персонал. Разумеется, это не считая вас. Всего таких станций несколько, но связь с остальными потеряна.

— Надо понимать, что станции были не только у вас?

— Да. У наших соседей по планете тоже такие есть. Только технологическая начинка немного отличается. Наша планета умирала, поэтому нам пришлось уйти в космос. Мы осмотрели ближайшие планеты, но они непригодны для жизни, так что было решено разделиться на колонии, вот только…

Он замолчал, видимо погрузившись в не самые радостные мысли. Вот только я не горел желанием торчать здесь дольше обычного, поэтому поторопил:

— Что?

— Связь со всеми остальными утеряна, а одна из колоний напала на нас. Теперь мы сидим в глухой обороне, потому что даже на метр к перегородке подходить страшно.

Я его перебил:

— В смысле, страшно? Вы же, вроде как, бойцы?

— наши соседи — эмпаты. Их эмоции можно приравнять к оружию массового поражения. Засунь одного смертельно-напуганного эмпата во вражеский тыл, и неподготовленные бойцы меньше, чем за секунду выйдут из строя, а потом придут его товарищи и добьют беззащитных. Привыкнуть к этому крайне сложно. Некоторые из наших пытались сопротивляться, но под таким давлением эффективность, сами понимаете, крайне низкая. Отчасти поэтому мы и отгородились от них.

— То есть, утверждаешь, что они пойдут на риск собственными собратьями?

Командир кивнул:

— Сам видел.

Я задумался. Ну не сходится это. При всём желании не выйдет провернуть такое с собственным народом, потому что тогда вероятность государственного переворота максимальна.

— А это не может быть третья сторона?

— Нет. Камеры и остальные датчики в секторах не выявили ничего подобного. Так же мы смогли захватить несколько бойцов противника и вскрытие ничего не показало.

— А герой не может как-то воздействовать на них?

Подала голос Мишейра. Я только пожал плечами:

— Честно? Понятия не имею. Обычно, призванные пользуются только тем, что получают в новом мире. Ну там артефакты, магия и прочее. Вот только здесь этого нет.

— Что такое магия?

Недоумённо спросил командир. Капитан тоже смотрел удивлённо.

— Магия… Понимаешь, как тебя звать, кстати?

— Кзерк.

— Кзерк. Понимаешь, Кзерк, в некоторых мирах есть такая хреновина, которая позволяет разумным нагибать физику и остальные науки в совершенно различные позы.

— Можете показать?

— Не-а. Ни я, ни она не можем ею пользоваться из-за того, что нас перегрузили первозданными энергиями. Кстати, а как вы призывали героя?

— Не мы — эмпаты.

Покачал головой Кзерк.